– Вы зря распорядились взорвать Мусу Корда, – внезапно сказал Банда.
Мамаев посмотрел на него недружелюбно:
– Это ваши фантазии?
– Нет, но, согласитесь, тяжело признавать свои ошибки.
Мамаев помолчал немного, а потом сказал неожиданно осипшим голосом:
– Уж не знаю, откуда вы узнали об этом, но сделал я это только из-за дочери. Моя единственная дочь, – он хотел ее убить! Что же я мог сделать?
Они всегда могли ее убить.
– Даже после гибели Мусы они чуть не убили нас обоих. – напомнил Бондарович.
– Я не знал, что вы попытаетесь втереться к нему в доверие, наш договор этого не предусматривал. От таких людей, как Муса, лучше всегда держаться подальше. Их раньше или позже убивают, а при этом любой может оказаться рядом.
– Но так подставляться! – покачал головой Артем. – Ведь ты и ее не спасешь, и сам погибнешь.
Кто ей тогда поможет?
– Никто, – кивнул Мамаев, – я прекрасно знаю, что никто, но ничего не могу сделать. Я сам готов пустить себе пулю в лоб. Честное слово! Я просто жду, когда мне станет ясно, что моя дочь в безопасности, а потом застрелюсь. Тогда мне будет все равно.
" – А что тогда будет с нами? – грустно усмехнулся Артем. – Как ты думаешь? Что тогда будет со мной и с Александром? У нас ведь свой счет, – А мне тогда уже все равно будет, – ухмыльнулся Мамаев.
– А мне нет, – резко ответил Артем, – я хочу со всем этим покончить! И покончу! И ты мне в этом поможешь. Ты понял?
– Нет, не понял.
– Подумай.
– Нет!
– Подумай получше!
– Нет! Я не хочу думать! Я не хочу жить! – Мамаев окончательно лишился самообладания. – Вы только усиливаете мои мучения!
– Вот! – закричал вдруг Артем. – И они этого хотят! Именно этого!
– Чего? И кто? – спросил Мамаев.
– Они хотят, чтобы ты пустил себе пулю в лоб, ответил Артем. – а кто они – это тебе лучше знать.
Ты же ведешь с ними дела.
– Нет, этого хочу только я! – Мамаев яростно замотал головой, а потом посмотрел на Артема так, будто умолял его прекратить пытку и дать ему спокойно переживать свое горе. Но Артем не доставил ему такого удовольствия, – наоборот, он подлил масла в огонь.
– Ты ошибаешься. Мамаев, – вдруг совершенно другим, спокойным и от этого во сто крат более убедительным тоном сказал он, – тебя просто обманули. Ты думаешь, что они сделали должником только тебя, страдаешь, что не можешь покрыть долг, и из-за этого даже готов пустить себе пулю в лоб? Разве не так?
– Готов. Это бизнес – не ты их, так они тебя. А я теперь опасаюсь только за Розу.
– Но ведь это не правда.
– Нет, это правда. Я же подписал все бумаги Все, которые были необходимы.
Александр Бондарович слушал Мамаева и понимал, что тот блефует. Никогда человек, всерьез решивший покончить самоубийством, не говорит об этом вслух.
"Деньги скорее всего прикарманил сам Мамаев, – решил Банда, – теперь ему остается одно играть до конца роль обманутого. Даже если он сейчас во всем признается и отдаст сумму кредиторам, его уберут. Но для меня такой расклад еще лучше.
Главное – тянуть время и не допустить движения денег по цепочке назад. Рахмет, вцепившись в них зубами, уже их не выпустит. В чем-то он прав, пути назад у него нет. Но даже если это не так, пусть реален один шанс из ста, и деньги ушли из рук Мамаева, – все равно они где-то здесь, недалеко. Большие деньги рождают большие разборки. Если бы они ушли, разборки начались бы в других местах, а пока их эпицентр тут, в Крыму. Мне непременно следует оставаться здесь. А вот Артему и Мамаеву неплохо было бы придумать другое занятие для чистоты эксперимента. Все-таки существует шанс, что деньги у Адвоката и он просто имитирует их поиски, используя нас. В любом случае его надо прощупать. Риск небольшой Пока жив Мамаев, Адвокат будет ссылаться на него, утверждая, что деньги здесь. Так и так они останутся под контролем, не уйдут по цепочке".
– Эти бумаги все у тебя? – подскочил Артем. – Правда?
– Правда. Но это только бумаги, правды в них так же мало, как в утренней сводке новостей государственного телевидения, – пардон, теперь общественного.
– Так покажи их.
Мамаев удивленно посмотрел на Артема, встал и вышел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся и положил перед ним довольно толстую пачку документов.
– Читай, пожалуйста, – сказал он, – здесь все черным по белому.
Но Артем не стал читать документы. Он и не собирался этого делать. Он просто торжествующе хлопнул по пачке ладонью и воскликнул:
– Береги эти бумаги как зеницу ока! Пока они у тебя, никто тебя пальцем не тронет. Честно тебе говорю!
– Ты так думаешь? – побледнел Рахмет. – Почему? Почему ты так думаешь?
– Потому что пока ты жив, этих денег им не получить, – торжествуя, ответил Артем. – В этом-то все и дело. Я это понял сегодня ночью.
– Что ты понял?
– Я понял, что, заставив именно тебя почти признаться в том, что ты якобы украл эти деньги, они одновременно лишили и себя возможности пользоваться ими. Точнее, только себя. Адвокат – лишь посредник. Хозяин суммы – это еще один виток спирали.
– И что же нам сейчас делать? – удивленно посмотрел на него Рахмет.
– Еще не поздно вернуть все на свои места, – уверенно сказал Артем.
– Но как?
– Для этого нужно ехать в Москву, – хлопнул в ладоши Артем.
Банда с облегчением вздохнул: Прищепов сказал именно то, что он сам собирался предложить Рахмету. И хорошо, что предложение прозвучало из чужих уст.
– Артем. – покачал головой Рахмет, пытаясь скрыть, что в нем затеплился огонек надежды, если ты меня обманываешь, я отрежу тебе голову Старая дружба тебя не спасет. Если ты не просто работаешь на Адвоката, а нанят им, чтобы притупить мою бдительность…
– Боюсь, что тогда ее уже некому будет отрезать, – усмехнулся Артем.
– Тогда мои братья отрежут, – не сдался Рахмет. – Руслан, Равиль и Хетагур.
– Вот бы мне иметь столько братьев, – не смутился Артем и махнул рукой:
– Ну что, поехали?
– Прямо так? – удивился Рахмет. – Сейчас?
Это невозможно!
– Нам нужно было так поступить еще в прошлый раз, когда ты отправлял туда меня со «своими» людьми, – покачал головой Артем.
– Я не знал, что их перекупили… Но как это просто, – покачал головой Рахмет, – взять и поехать в Москву. Да за каждым моим шагом следят.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Артем. – На тот свет еще быстрее отправиться можно.
