Я пошел дальше.
И тут один из манекенов шевельнулся.
Я подумал, что это мне показалось, но когда оглянулся, то увидел, что теперь они все двигаются. И они совсем не манекены.
Их глаза следят за мной.
Я развернулся настолько стремительно, что едва не потерял равновесия, но смог все-таки устоять, а потом бросился бежать не раздумывая, надеясь, что мои ноги смогут вынести новый забег. Четверо непонятных созданий остались позади футах в двадцати.
Я срезал угол одного из кварталов и очутился на улице, идущей у дальней стены бейсбольного стадиона. Прожектора на осветительных мачтах все еще горели.
Если удастся туда пробраться, то там можно будет где-нибудь спрятаться.
Я нырнул в ближайшие ворота. Как заправский бегун по пересеченной местности, перепрыгнул через турникет, пробежал под аркой и выскочил на бетонированную площадку, откуда вниз уходили ряды кресел для зрителей. Некоторые места были заняты – теперь я это видел. На стадионе, рассчитанном на сорок тысяч человек, сейчас находилось всего несколько сотен зрителей, разбросанных по всем трибунам. И все наблюдали за событиями, разворачивавшимися на поле.
Мне пришлось пройти вперед и сесть на заднем ряду, чтобы лучше видеть.
Белая разметка баз и линии фола была едва заметна, так как заросла пыльной коричневой травой. Слегка различались остатки питчерской горки. Кружок изрытой земли, похожий на муравейник.
На поле шла игра. Но играли не в бейсбол.
Бегали люди. С первого взгляда их было не больше шести. Некоторые ранены, было видно, как они подволакивают сломанные ноги, зажимают руками отверстые раны. Пытаясь отыскать на открытом прямоугольнике поля место, где можно было бы спрятаться, они обегали тела тех, кто уже упал. Один из беглецов был разорван пополам так, что одна половина тела лежала с левой стороны дальнего поля, а другая половина вообще напротив.
Сначала я даже не понял, от кого они все убегают. Потом увидел…
Тигр с глазами, в которых полыхал красный огонь, вышел оттуда, где когда-то находилась домашняя база игроков. В несколько прыжков догнал жертву, босоногую женщину в тренировочном костюме. Вонзил клыки ей в горло, сломал шею и отшвырнул в сторону.
Некоторые зрители на трибунах зааплодировали. Редкие хлопки эхом разнеслись по стадиону, однако большинство по-прежнему спокойно сидело на своих местах. Теперь они наблюдали, как чудовище направилось к мужчине со сломанной ногой, который в эту минуту безнадежно и отчаянно пытался вскарабкаться на стену, ограждавшую игровую зону.
Я согнулся как можно сильнее и направился вдоль рядов кресел.
С поля послышался дикий крик.
И снова:
Хлоп-хлоп-хлоп…
На следующей трибуне я бросился бежать.
Но монстр все услышал. Оглянулся и увидел меня.
В несколько прыжков он пересек поле и достиг трибун. Запрыгнул едва ли не на самый верхний ряд кресел. Неровные поверхности, множество препятствий несколько задержали его, но не сильно. Он догонял меня слишком быстро.
Я спрыгнул на пандус, забежал под арку и, миновав ворота, выскочил на Мэдисон-стрит. Миновав ближайший дом, я оглянулся. Тигр как раз выскочил из арки ворот, заметил меня, присел и огромными прыжками бросился вдогонку.
Вверху снова появился мертвенный, ослепительно-яркий летящий свет. К станции «Бродвей» монорельсовой дороги приближался новый состав. Лестница, ведущая на платформу, была от меня ярдах в двадцати.
Я бросился к лестнице, одолел первый пролет, не чуя под собой ног. Второй пролет дался мне значительно тяжелее. Ноги как будто налились свинцом, пришлось хвататься за перила, чтобы руками втянуть наверх непослушное тело.
А вверху уже остановился пассажирский вагон. Двери, зашипев, открылись.
Эй, подождите меня!
Глаза, горящие адским пламенем, уже у подножия лестницы. Тигр с трудом втиснулся в лестничный проем и начал подниматься к платформе. Его чудовищные когти с омерзительным скрежетом царапали бетон ступеней, словно кто-то водил ножом по блюдцу.
Я выбежал на платформу. Зашипели тормоза, освобождая колесные пары от стальных колодок. Мертвецы, набившиеся в вагоны монорельсовой дороги, бесстрастно смотрели на меня. Наблюдали, как я отчаянно бросился к дверям поезда, которые в этот самый момент начали закрываться.
Глава 44
Мне удалось почти все.
Автоматические двери наполовину закрылись, когда я все-таки всунул между сходящимися половинками руку и ногу. Они сдавили мне плечо, спину, но в следующую секунду начали открываться. Я втиснулся в переполненный вагон.
Однако этой заминки хватило и тигру для того, чтобы выскочить из лестничного колодца.
Двери вагонов опять закрылись. Поезд начал трогаться, когда жуткая тварь заскользила когтями по бетону платформы. Могучая туша врезалась в корпус вагона. Возможно, тигр собирался запрыгнуть на крышу поезда, но тут же принял другое решение. Он стоял и смотрел, как поезд удаляется на юг, и в ярости хлестал себя хвостом по бокам.
Меня за дверным окном зверь заметил практически сразу. Его тело напряглось, задние лапы поджались. Огромная пасть разверзлась, и горячий алый язык лизнул белоснежные нижние клыки. Зверь направился к спуску с эстакады.
Он не считал себя побежденным. Он собирался преследовать поезд.
Вагоны слегка покачивались, набирая максимальную скорость.
Я мысленно подгонял состав:
«Ну, быстрей же, быстрее! Ты, кусок ржавого дерьма, ДАВАЙ ЖЕ!»
Впрочем, от моих заклинаний разгромленные автостоянки и разрушенные здания не сильно торопились убегать вдаль. К тому же внизу я, как ни старался, не мог разглядеть хищника с огненным взором.
Впервые с того момента, как я сел в вагон, мне пришло в голову оторваться от окна и посмотреть по сторонам. Я оглянулся и тут же встретился взглядом с глазами попутчиков. Со всеми глазами. Потому что все пассажиры, сколько их ни было в вагоне, смотрели только на меня.
Стоявший в конце вагона здоровенный парень в бандане, и притом безухий, начал протискиваться ко мне через толпу. Те, кто стояли поближе – молодая женщина в сломанных очках и подросток, одна половина тела которого была обожжена до черноты, – тоже напирали как следует. И их только в этом вагоне было не меньше сотни пассажиров. Все эти странники оказались в замкнутом пространстве своих повторяющихся сожалений. Они ездили по кругу через финансовый центр Детройта и не имели ничего, кроме этого маршрута, который и стал для них обителью в жизни ПОСЛЕ смерти. До тех пор, пока в вагон не заскочил я.
Я поспешно повернулся к ним спиной. Однако это не остановило никого. Они напирали с явным желанием раздавить меня своей массой, а я, вместо того чтобы выставить локти и попытаться сохранить для себя хоть какое-то пространство, позволил им наваливаться и сам изо всех сил прижался к ближайшим соседям.
