На секунду лицо Невио искажается от потрясения, но потом он снова улыбается.
– Эта девчонка пришла из мира Внизу, – говорит он. – И она заблуждается в силу собственного невежества. Вообще мир Внизу – это сплошное невежество. Но вы, люди верхнего мира, не такие. Вы готовы стать свободными. Свободными от того, чтобы поддерживать тех, кто Внизу. Вы свободны от прошлого. Пришло время двигаться вперед, освободиться от оков Атлантии, которые тянут вас назад.
Невио обладает такой силой, что даже я в определенный момент готова ему подчиниться. Какой-то голос внутри меня убеждает: то, что этот человек говорит, – правда, чистая правда.
Но я быстро понимаю, что это чужой голос. Его навязали мне, откуда-то извне поместили в мое сознание. Когда Майра в последний раз говорила на острове, я испытывала совершенно иные ощущения. Все воспринималось естественно. Казалось, что она поет знакомую мне песню, и эта песня – частичка меня самой.
Некоторые прихожане начинают потихоньку проталкиваться к выходу из храма. Куда они собираются уйти?
Другие упали на колени и принялись молиться. Кому? Кто их услышит?
Я вижу Фэна. Он в маске. Пытается прорваться ко мне.
Появляются стражи порядка. Они идут за мной. В суматохе кто-то скидывает чашу с водой с алтаря.
Стеклянная чаша разбивается. На секунду в храме воцаряется тишина.
Мы с Невио одновременно набираем в грудь побольше воздуха, чтобы заговорить, но не успеваем. Внезапно раздается страшный крик, полный боли и отчаяния; он эхом разносится вдоль придела с витражами из цветного стекла. Человек, который кричал, замолкает, а потом говорит:
– Эта девчонка считает, что мы сможем спасти всех. Сумеем преодолеть все, что мешало нам в прошлом, и стать счастливыми. Хотел бы я, чтобы так оно и было. Но это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Так и есть: это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – кивает Невио.
До этого момента я чувствовала себя сильной, но теперь мое тело начинает проигрывать битву с этим миром. На меня накатывает слабость, темнота приглашает меня уйти в нее и отдохнуть.
Невио замечает это. Его глаза торжествующе блестят, а голос по-прежнему силен. Как, интересно, это ему удается?
В поисках помощи я поднимаю глаза вверх, на богов, и наталкиваюсь на чей-то живой и внимательный взгляд.
Это одна из летучих мышей, привезенных из Атлантии. Фэн выпустил их из клетки. Я вижу, как они друг за другом садятся на богов этого мира, как когда-то садились на богов мира Внизу. И ко мне возвращаются силы. Возвращаются только оттого, что я вижу летучих мышей.
Мне становится легче, когда они рядом, эти существа из мира Внизу. А их явно успокаивает мое присутствие. Мы поддерживаем друг друга.
«Так вот как собирался выживать Невио. Он забирает энергию жизни у летучих мышей. Он использует их, чтобы остаться в этом мире».
Я не стану этого делать.
На алтаре в этом храме всегда была вода из мира Внизу. Ее нельзя убить. Воде нельзя причинить боль.
Я оборачиваюсь и смотрю туда, где лежит тело Майры.
Она была самой могущественной сиреной из всех, кого я только знала.
И, клянусь, я слышу, как тетя говорит мне: «Нет, Рио, это не так. Самая могущественная – ты».
Я выхожу к тому месту перед кафедрой, где разбилась чаша с водой, и кладу ладони на мокрый пол. Я слышу, как люди затаили дыхание. И тогда я показываю им свои мокрые ладони.
– Не надо бояться прикоснуться к миру Внизу, – говорю я. – Неужели вы не чувствуете тоску по тому, что там, на глубине? Неужели вам не хочется узнать, как там все устроено?
Кое-кто из прихожан кивает, их немного, но в моем сердце зарождается надежда.
– Атлантия, – продолжаю я, – не похожа ни на один другой город. Ваши предки участвовали в ее строительстве. Вы помогали поддерживать в ней жизнь. Неужели вам не хочется увидеть Атлантию?
А потом я рассказываю присутствующим о нашем городе: о храме и разноцветных домах, о площадях и прудах желаний. Я рассказываю им о деревьях с металлическими листьями и о том, как дышит Атлантия, о песнях сирен и морских садах, о плавательных дорожках, богах и гондолах. Наконец я рассказываю о Нижнем рынке и о том, как его затопило.
– Жители Атлантии такие же люди, как и вы, – продолжаю я, и голос у меня срывается, потому что я думаю о Тру, о Бэй и обо всех остальных, кто там остался.
Я чувствую прилив сил, но понимаю, что это не продлится долго. Вода не сможет помогать мне бесконечно.
– Нам надо торопиться. Если мы не спасем Атлантию, она погибнет. Вместе со всеми своими жителями. Прошу вас, помогите им.
Кто-то говорит:
– Нам придется поверить, что все оставшиеся сирены будут использовать свою силу лишь во благо.
– А нам придется поверить вам, – отвечаю я. – Мы – люди. Мы не хуже и не лучше вас. Я верю, что боги создали нас разными, чтобы мы учились друг у друга и менялись в лучшую сторону.
И тут я вдруг понимаю: третье чудо – это Майра и то, что она сделала. И дело тут не только в том, что она пожертвовала собой, продемонстрировав свою недюжинную силу тогда на острове. Настоящее чудо заключается в другом: моя тетя годами сохраняла голоса в ракушках и отправляла их на поверхность.
– Вам же приходилось слышать нас, правда? – обращаюсь я к аудитории.
– Да, – подтверждает один из прихожан. – Мы вас слышали.
И тут вдруг раздается звук сотен маленьких крыльев. Летучие мыши, которые до этого сидели на фигурах богов, срываются с «насестов» и кружат над нами.
Люди в храме взирают на это маленькое чудо, открыв рты от изумления.
Когда мыши пролетают мимо окон в храме, их голубые крылья так же прекрасны, как сам океан.
Я плачу, но при этом, как никогда, чувствую свою силу.
Фэн идет ко мне через толпу прихожан. Я благодарно улыбаюсь ему: он сделал все, как я и просила. Он отпустил этих удивительных созданий на волю.
А потом одна из летучих мышей опускается все ниже, все ближе и наконец садится мне на плечо.
Затем ее примеру следует другая.
И еще одна.
Они парят мимо Невио и садятся на меня. У них острые когти, и мне чуть-чуть больно, но я знаю, что так они чувствуют себя хоть немного дома. Я ведь тоже из Атлантии, и поэтому им со мной хорошо.
Летучие мыши – настоящее чудо, и я стою посреди храма, словно в мантии из чудес.
Невио продолжает говорить, но люди его больше не слушают. Все смотрят только на меня. Что они решат? От их решения зависит, будет жить Атлантия или погибнет.
А что происходит сейчас Внизу? Слушают ли жители Атлантии Бэй? Готовы ли они принять правду? Способны ли они понять, что им тоже предстоит измениться?
