Зайдя за мол, запустил второй мотор, оба поставил на полные обороты, и катер понес меня на встречу с пиратами, угнавшими «Формозу». Всю дорогу я думал, какими окажутся эти бандиты, сколько их. Когда подошел к острову Манагаха, начало темнеть. Сверился со своей нарисованной картой, зашел с севера и причалил к берегу. Катер с заглушенными двигателями уткнулся в чистый коралловый песок. Мыс, за которым должна открыться бухточка, находился метрах в двухстах. Я пошел к нему, и мое сердце часто забилось, когда я увидел «Формозу». Теперь оставалось ее забрать: «Свою же яхту я должен воровать. Какая нелепица!»
Из расщелины между камнями я стал наблюдать за бухтой и «Формозой». Прошло немного времени. Из каюты яхты на палубу по очереди поднялись пять человек. Они что-то обсуждали, стоя на корме. Через несколько минут трое спустились в резиновую лодку, что стояла у борта «Формозы», завели подвесной мотор и направились к противоположному от меня берегу бухты, где едва виднелись освещенные домики. Двое оставшихся на яхте спустились в каюту.
Я вернулся к катеру, забрался в него и лег, чтобы немного расслабиться и дождаться глубокой ночи. «Может быть, мне надо было взять с собой полицейского, — рассуждал я сам с собой. — Может быть, я круглый дурак, что решил в одиночку вернуть яхту». Но тут же подумал, что у меня всегда получается лучше, когда я один. Я привык все делать в одиночку.
Время шло. Часов у меня не было, но, судя по положению луны, время перевалило за полночь. Вдали стояла «Формоза», в ее иллюминаторе горел огонек. Раздевшись до плавок, вошел в воду и съежился, хотя вода была теплая. Раньше я любил совершать дальние заплывы, но сейчас что-то не очень хотелось. Голову сверлила мысль о ядовитых морских змеях, укус которых смертелен — их в этом районе океана много, особенно у коралловых рифов. Но делать нечего — я поплыл, стараясь делать это бесшумно.
Но вот и «Формоза» — я уцепился за кормовую площадку, устроенную на транце, почти у самой воды. Вовсю светила луна, и я молил Бога, чтобы ее прикрыло тучами, но их, как назло, не было. Подождал минут пять, затем тихонько залез на яхту и тут же присел за рулевой тумбой. Перевел дыхание, прислушался. Тишина. Из открытой двери каюты шел тусклый свет. Я подумал, что аккумуляторы садятся, и будет тяжело запустить дизель. В штурманской рубке света не было, значит, пираты внизу, в салоне. Это облегчало дело. Подождав еще немного, я прошел через кормовую палубу и спрятался за дверью штурманской рубки. Из матерчатого кармана на бизань-мачте достал металлическую ручку от шкотовой лебедки. В правой руке зажал ее, а левой постучал в дверь не очень сильно, но уверенно. Прикинул, что через дверь может выйти только один человек. Как с ним поступить, я уже знал. А вот что делать с другим — непонятно.
После стука в дверь долго ждать не пришлось. Послышались приближающиеся шаги, и один из пиратов молча высунул голову в проем двери, чтобы посмотреть, кто стучал. Я приподнялся и вполсилы ручкой от лебедки ударил его по загривку. Он согнул колени и тихонько опустился на палубу. «Неплохо получилось, без шума», — подумал я.
Прислушался: полная тишина. Значит, второй не слышал или его нет в салоне. Осторожно перешагнул через лежащего пирата, на цыпочках прошел через штурманскую рубку и встал на ступеньку трапа, ведущего в салон. И увидел батарею пивных банок на столе. Про себя возмутился: «Формозу» превратили в пивное заведение! По трем ступенькам трапа спустился вниз. В салоне — спертый воздух, насыщенный запахом пива и дымом сигарет. Осторожно стал пробираться через камбуз в свою кормовую каюту. В темноте правая рука наткнулась на увесистую дубовую разделочную доску. Взял ее, а ручку от лебедки положил без стука на кухонный стол.
Дверь в каюту была открыта. Не переступая порога, увидел лежащего на моей кровати человека — через палубный люк его освещал лунный свет. Пират спал спокойно, не терзаемый укорами совести. Подошел к нему поближе и подергал за рукав короткой спортивной рубашки: «Ну, дружок, поднимайся!» Парень открыл глаза и приподнялся на локтях. Испуганно, ничего не соображая, уставился на меня. Но прежде чем он сориентировался, я наотмашь, от души, плашмя врезал разделочной доской ему по морде. И он лег на свое нагретое место досматривать прерванный сон.
Я вышел на палубу, взял из рундука четырехмиллиметровую веревку и скрутил ею пиратов по рукам и ногам — обмотал их, как паук муху паутиной. От такой работы пересохло в горле — пришлось сесть передохнуть и заодно выпить баночку холодного пива. Его на яхте было достаточно, благодаря заботам пиратов. Мои руки слегка дрожали, когда я держал пивную банку. Вытащил связанных пиратов на кормовую палубу. Я был доволен своей работой, но тут же подумал, что радоваться рано: надо еще вывести «Формозу» из бухты и до рассвета удрать подальше.
Но что же делать с моими «дружками»? Первый, которого я ударил металлической ручкой от лебедки, крутил головой из стороны в сторону, будто ему в ухо залетело какое-то насекомое. А у другого глаза полностью заплыли, губы распухли, из носа текла густая кровь.
Принес из каюты полотенце, разрезал вдоль на две длинные полосы и завязал им рты, чтобы не вздумали кричать. Один попытался сопротивляться. Пришлось врезать ему кулаком по больному носу. Он повалился на леерную стойку и больше не стал возражать. Аккуратно спустил послушных пиратов в их резиновую лодку, усадил поудобнее спинами друг к другу, подтащил и привязал лодку к бую, на котором стояла «Формоза».
Небо на востоке начало сереть. Все сделано, можно уходить. Запустил двигатель, минуты три прогревал его. Затем отдал конец от буя, и «Формоза» медленно направилась к выходу из бухты.
Я был на седьмом небе от счастья: то гладил рукой штурвал, то нежно дергал ванты, то прижимался щекой к мачте, словно к любимой женщине после долгой разлуки. Как только яхта прошла мыс и очутилась в открытом Филиппинском море, я с улыбкой посмотрел вперед, на тот мир, который хотели у меня украсть.
Я прошел Филиппинское море!
14 августа 1994 года. Филиппинское море[148]
Господи благослови!
09:30. Ночью увеличился ветер и волны. За 5 часов яхта прошла 4 мили на север и 5 миль на запад. Но я сумел отдохнуть.
11:30. Я понял, что «Формозе» не удастся справа обойти остров Исигаки[149], ветер не дает идти курсом 270 градусов, а если идти 300–310 градусов, что с трудом дается, то мы врежемся в этот остров. Я решил пройти между островами Исигаки и островом Тарама. Проход шириной 15 миль, до него 35 миль. Но что ждет нас там, в Восточно-Китайском море[150]?! Смогу ли я идти курсом 270 градусов? Если нет, то мне будет туго, меня унесет на север. Вот бы до темноты зайти в Восточно-Китайское море.
