Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Я сделала это не по обязанности, – резко сказала Наина Львовна. – По-человечески мне было его жалко. Петра Николаевича. И… себя. Если бы я сразу сказала правду, ничего бы этого не было. Лопухин почему-то подумал, что Ада собирается шантажировать Люсю. Ведь он был одержим рябовскими миллионами и думал только о них. Мысль обо мне у него даже не мелькнула. А о шантаже Лопухин догадался сразу же. Понял, как Ада собирается достать денег. Я поняла также, что Петя во всем признается. Что шарахнул по голове этого мерзавца. А если бы о ваших детях такое сказали? Как бы вы поступили?
Алексей невольно вздрогнул. У него есть дочь, и есть сын, вернее, пасынок. Представить себе, что дети выросли, и кто-то сказал, будто они любовники? Да еще принялся их оскорблять! Петр Николаевич человек серьезный. Было что-то, чего Рябов не сделал для своей семьи? Не было! В том-то и дело! Любовниц не имел, жену и дочь боготворил. Петру Николаевичу казалось, что его семья – это неприступный бастион. Что уж за тылы свои он может быть спокоен. Это был удар в спину. «Дочь – шлюха, а сын – альфонс». Он поверил вдруг, что Монти – его сын, потому что сходилось. И подумал, что все его предали. В том числе, и любимая жена. Это был жест отчаяния. Он ударил Лопухина, чтобы тот замолчал. Потом Рябов пришел в себя. Пока приехала милиция, он уже собрался с силами. Ему надо было выяснить правду. Кто отец Монти? Рябова волновал не труп Лопухина, а судьба собственного внука. Да, это дело семейное.
– Я не знаю, как поступил бы, – вздохнул Алексей. – Во всяком случае, мне бы это сильно не понравилось.
– Петру тоже… Не понравилось. – И видя, что Леонидов молчит, Наина Львовна добавила: – Я все сказала.
– И как мне прикажете теперь поступить?
– Вы должны ему помочь. Сделать все, чтобы Петр… Чтобы наказание не было таким уж суровым. Или…
– Или чтобы убийцу не нашли вообще. Я вас понял. Но мне кажется, Наина Львовна, что вы недооцениваете Петра Николаевича. Он сам все прекрасно понимает. Он признается в убийстве. Сами сказали: он уже хотел это сделать. – Алексей посмотрел на часы и сказал: – Наше время истекло. Надо вернуться.
Она вздрогнула:
– Вернуться… Черт его знает! – Наина Львовна передернула плечиками. – Я отчего-то не могу смотреть ему в глаза.
– Кому? Рябову?
– Да при чем здесь Рябов?
– Ах, вы о сыне! Как вы думаете, что теперь будет?
– Не знаю. Честно скажу: не знаю. Мы собирались поехать на море… – задумчиво сказала она. Глаза заволокло туманом. – Мне ведь придется его кому-то отдать. Я имею в виду женщину. Не думаю, что я к этому готова. Я столько за него боролась.
– Может, он все-таки женится на Асе? – неуверенно предположил Алексей.
– Монти и Ася? – Наина Львовна рассмеялась. – Не думаю, что это возможно. Но ребенок у них родится. Я думаю, что уж этому мальчику не грозит быть оставленным в роддоме.
– А почему вы думаете, что будет мальчик?
– Не знаю. Слишком уж много совпадений, вам не кажется?
Она сказала это несколько рассеянно, а потом поднялась и поправила жакет. Алексей смотрел на Нечаеву с удовольствием. Но… Что теперь будет? Он не думал, что впереди эту женщину ждет счастье.
Выходя их комнаты, он пропустил Нечаеву вперед. Они прошли десять шагов по коридору, у двери в кабинет, в котором расположился следователь, Наина Львовна задержалась. Ее взгляд Алексей понял: и что мне делать? Он пожал плечами и толкнул дверь.
За столом, напротив следователя, сидел Петр Николаевич Рябов. Среди фривольных афиш, реквизита и аляповатой мебели он смотрелся нелепо. В своем дорогом отлично сшитом костюме, с часами известной фирмы на запястье, которые стоили не одну тысячу долларов. Рябов был спокоен, зато следователь взволнован. Он отчего-то ерзал на стуле, то и дело нервно поправлял узел галстука и облизывал губы.
Рябов посмотрел сначала на Алексея, потом на Нечаеву и спокойно сказал:
– Я только что признался в том, что убил Лопухина.
Наина Львовна побледнела, а Леонидов сказал:
– Вы сделали правильный выбор.
– Я… – Нечаева оттянула ворот блузки, словно бы ей было душно. – Я, пожалуй, пойду в зал.
– Не говори ей пока ничего.
Алексей понял, что Рябов имеет в виду жену.
Нечаева ушла, он же вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Присел на диван, стоящий у стены.
– Я записал ваши показания, – сказал следователь, поскольку пауза затянулась.
– Признание, – поправил Алексей.
– Ах, да. Признание в убийстве. Ну что ж… Петр Николаевич, вы задержаны по обвинению в убийстве. Раз вы сами, добровольно…
Следователь выглядел растерянным. Алексей понял: он рассчитывал, что убийцей окажется этот стриптизер. А тут Рябов! Миллионер! Уважаемый человек! Отец семейства! Конечно, окажись это Монти, все было бы проще.
– Мне жаль, Петр Николаевич, – сказал он.
– А вот я напротив – счастлив. Что вы так смотрите? Да-да! Я счастлив! Слава богу, это не мой сын! Нет в моей семье греха. А что Ася не замужем и родит, так это пустяки. По сравнению со всем остальным. Пустяки! – уверенно сказал Рябов.
– Я вынужден вас… – сказал следователь. – В общем…
– Я готов. Рябов поднялся.
– Вы можете позвонить своему адвокату, – напомнил следователь.
– Ах, да, адвокату! Черт, забыл! Совсем забыл! Что у меня есть адвокат. Деньги. Много денег. Совсем забыл. Спасибо, что напомнили, – усмехнулся Петр Николаевич. – Этот Лопухин совсем выбил меня из колеи. Сам от себя не ожидал. Аж в глазах потемнело. Верите, нет? Я не помню, как его убил.
– Состояние аффекта, – вздохнул Алексей.
– Что? Аффекта. Может быть. Ну что? Пойдем? – деловито спросил Рябов, словно бы собираясь на очередное совещание директората.
Он пошел к дверям, а следователь посмотрел на Алексея и развел руками: мол, ну что тут поделаешь? Он сам!
Сцену, которая за этим последовала, Леонидов меньше всего хотел бы увидеть. Петр Николаевич Рябов вышел в зал и встретился взглядом со своей женой. Людмила Федоровна, сидевшая на диванчике, медленно начала вставать. По мере того, как она поднималась, лицо ее словно застывало.
– Петя… – только и смогла сказать она. А «что случилось?» выговорить так и не смогла. Рябов посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Это я его убил. Теперь мне куда? В тюрьму? – он оглянулся, посмотрел на сопровождающих.
Ада Станиславовна надменно вскинула голову. Выражение лица у нее было торжествующее, когда она посмотрела на подругу. Вот и ты свое получишь! Все получат! Все! Так вам и надо! Но Людмила Федоровна на нее не смотрела. Она, не отрываясь, смотрела на мужа.
А потом, словно в забытьи, начала снимать с пальцев многочисленные кольца. Алексей ожидал, что она заплачет, но нет! Люся, эта плакса Люся, по словам ее же близких подруг, не проронила не слезинки. Сняв с пальца последнее кольцо, оставив одно только обручальное, самое тонкое, она крепко сжала все драгоценности в кулаке. Все не отрываясь, смотрели на эту пухлую, в веснушках руку. Руку, в которой крепко были зажаты кольца. Золото, платина, бриллианты… Леонидов тоже смотрел на сжатый кулак. Людмила Федоровна словно показывала: вот это возьмите, а не моего мужа! «Да, – подумал он, переведя взгляд на колье с изумрудами. – На эти деньги можно нанять много адвокатов. Один из них наверняка окажется хорошим».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
