Видя выражение моего лица, Деррик вспархивает мне на плечо и прижимается к щеке, потом проводит рукой по волосам, пытаясь меня успокоить.
— Тогда давай обсудим план, — говорю я. — Когда именно откажет устройство?
— Когда луна будет полностью затемнена, портал откроется в долину под Троном Артура.
— Ага, — бормочу я, мысленно представляя себе Парк Королевы.
Трон Артура — это самый высокий пик, с которого видно место, где я оставила орнитоптер и мы нашли печать.
— Насколько эффективен световой барьер вокруг печати?
— Его не хватит надолго, — говорит Киаран. — Даже один daoine sìth со временем сможет сломать его направленным потоком силы. Барьер рухнет гораздо быстрее, если их будет несколько. Убив часть из них, ты выиграешь немного времени.
— Тогда вначале мы будем драться. Долина в Парке Королевы достаточно гладкая, чтобы стать полем битвы, — говорю я, допивая последние капли чая, которые Гэвин оставил в моей чашке. — Если мы загоним daoine sìth в долину и сократим их количество, я смогу пробиться к устройству и наладить связи, пока свет еще будет работать. Ты можешь отвлечь их, пока я займусь механизмом?
Киаран, похоже, сомневается.
— Это зависит от того, как хорошо пройдет наша первая атака. Сколько времени тебе понадобится?
Я изучаю рисунок, прослеживая сложную сеть символов, которые мне нужно заставить работать.
— Пять минут.
Господи, скорее даже — пять лет!
Киаран качает головой.
— Я могу выиграть тебе две.
Две минуты… Я сомневаюсь, что могу решить эту сложную головоломку за такое короткое время, несмотря на врожденные способности к подобным вещам. Мама сидела со мной часами, пока я решала все более сложные ребусы. Именно так началась моя любовь к инженерии: каждая машина становилась новой задачкой.
Но в этот раз я буду работать над ней одна, в темноте, в сердце битвы. И несоизмеримость того, что поставлено на кон, уже заставляет меня чувствовать головокружение.
Возможно, мне стоит солгать, сказать им, что я достаточно уверена, чтобы уничтожить армию и выжить. Но я не могу, слова застревают в горле. Киаран, похоже, все равно это видит, как и всегда, а Деррик лишь будет волноваться…
Кто-то стучит в дверь гостиной.
— Леди Айлиэн, — говорит МакНэб, — мисс Стюарт пришла к вам на чай.
Я чувствую, как возвращается фальшивая улыбка. Идеальная улыбка, идеальная ложь… Идеальная, чтоб ее, жизнь!
Глава 32
Киаран стоит у двери, когда Кэтрин входит. Она не видит его, хотя он совсем рядом.
— Я вернусь сегодня вечером, позже, — говорит он, прежде чем проскользнуть за ее спиной.
Кэтрин, вполне очевидно, его не слышит, и слава богу!
— Айлиэн? — Глаза Кэтрин расширены от беспокойства. — С тобой все хорошо?
Я понимаю, что не поздоровалась с ней.
— Да, все хорошо. Прошу прощения, я просто немного… взволнована.
Кэтрин сочувственно улыбается и, расправив юбки легкого желтого платья, садится на кушетку напротив. Ее светлые волосы — того же оттенка, что и у Гэвина, — собраны в мягкий шиньон. Как обычно, она выглядит свежей и милой.
— Конечно, взволнована. Я знаю, что ситуация с Гэвином не может быть для тебя простой.
— Айе, — выдавливаю я.
— Прекрасный ответ, — заявляет Деррик из моих волос. — Попытайся в следующий раз лгать не настолько вымученно.
Кэтрин либо не замечает моего дискомфорта, либо пользуется правилами мисс Эйнсли для выхода из неудобной ситуации.
— Я тебя не виню, — сухо говорит она. — Я правда рада, что из всех возможностей ты выйдешь именно за моего брата, но обстоятельства… — Она делает паузу, глубоко вздыхает и спрашивает: — Могу я быть откровенной?
Я пытаюсь не заерзать под ее испытующим взглядом.
— Прошу, пожалуйста, — говорю я, хоть и боюсь того, что она может сказать.
— Тебя… тебя с ним действительно застали… ну, так?
По выражению ее лица я могу лишь предположить, что это самое так уже расцвело в сплетнях как нечто крайне примитивное и компрометирующее.
— Нет! — Мое лицо горит от румянца. — Вовсе нет, клянусь тебе!
Это, похоже, ее утешает.
— Тогда что там произошло?
— Ну, это была очень неловкая…
Кэтрин взмахивает руками.
— О-о, неважно! Я не хочу думать о том, что мой брат с кем-то целовался.
— Не было поцелуев!
В этот же миг появляется МакНэб с новым подносом чая. Кэтрин краснеет, а мне очень хочется спрятаться хоть под этот проклятый стол.
— Благодарю, МакНэб, — говорю я, игнорируя хихиканье Деррика.
МакНэб мудро не выказывает ни малейшего признака того, что слышал мои слова, и выходит из комнаты так же тихо, как появился. Я нажимаю кнопку для чая и наливаю чашку для Кэтрин.
— Не было поцелуев, — повторяю я.
Кэтрин берет у меня чашку и делает глоток.
— Я видела Гэвина по пути сюда. Он выглядел расстроенным.
Я откашливаюсь.
— Вся эта история со свадьбой нелегко дается нам обоим.
Кэтрин понимающе кивает.
— Конечно. Но тебе уже лучше? — Она обеспокоенно хмурит брови. — Матушка была вчера… довольно расстроена.
— Не сомневаюсь, — слабым голосом отвечаю я. — Айе, мне лучше. И я должна принести извинения леди Кэссилис.
Кэтрин наклоняется и похлопывает меня по запястью.
— Я уверена, она это оценит. И я рада слышать, что твое здоровье улучшилось.
Господи, иногда Кэтрин доверяет мне безмерно! Я лгунья, обманщица, а моя подруга этого не осознает.
Когда я пытаюсь говорить о чем-то бессмысленном вроде свадьбы, слова просто не выговариваются. Я задыхаюсь от собственной лжи, ломаюсь под бременем, которое вынуждена нести. Если я не смогу заново активировать печать, Кэтрин умрет. Это последний шанс спасти ее.
Я, игнорируя тревогу Кэтрин, импульсивно сжимаю ее руки.
— Я готова к твоим вопросам.
Кэтрин безуспешно пытается вырваться.
— Каким вопросам? — Она не может не видеть отчаяния на моем лице, мой страх и мое беспокойство отражаются в ее глазах. — Если это что-то, связанное…
— Ты всегда интересовалась, куда я исчезаю во время собраний, — говорю я. — Ты действительно хочешь это узнать?
Кэтрин замирает и смотрит на меня так, словно мечтает услышать, что я шучу. Когда я не перевожу все в шутку, она подается вперед, глубоко вздыхает и берет меня за руки, как мы делали в детстве, когда делились секретами.
