Я покачала головой. Невероятно.
— Но ты… Ты же моя лучшая подруга.
— Знаю. Не знаю…
Я отступила на шаг и смерила взглядом Алекса.
— Что ж… Забирай это сокровище.
Алекс был задет. Еще бы, такое важное решение — а приняли без него.
Фран выглядела растерянной и подавленной. Она посмотрела на Алекса, который пялился в землю, потом снова на меня.
— Мел, мне нужнее ты, — сказала она. — Мне так жаль…
— Немного поздновато.
— Подумай, ладно?
Лицо у нее было умоляющим и очень несчастным. Да и я пребывала отнюдь не на седьмом небе. Алекс взял Фран за руку. Она оттолкнула его с брезгливой гримасой. Похоже, теперь, когда она могла получить Алекса со всеми потрохами, он оказался не очень-то ей нужен. Не представляю этих двоих вместе. Впервые в жизни мне стало жалко Фран.
Я пожала плечами и отвернулась. Папаша Аманды обходил гостей, громогласно оповещая, что раз уж за шикарный обед заплачено, то пожалуйста, милости просим… Невероятно, но многие явно были не прочь угоститься.
Наперерез машинам, покидавшим церковный двор, вылетел спортивный автомобиль и резко затормозил прямо перед нами. Я вскинула голову: это еще что? Взъерошенный тип выскочил прежде, чем машина остановилась. Спятить можно!.. Это же Чарли.
— Я знал, что ты придешь! — завопил он, кидаясь к Фран. И опустился на одно колено. — Пожалуйста, не изводи меня больше! Ты же не любишь этого сукина сына. — Жест в сторону Алекса.
— Нет, не люблю, — отозвалась Фран.
Алекса эти слова явно изумили.
— Не могу я спокойно сидеть, зная, что ты с ним! Ты мне сердце разбиваешь, с той самой ночи… Я обожаю тебя, Фран. Ты создана для меня!
— Да ты же алкаш и насильник!
— Знаю! А ты — агрессивная лгунья! Мы сотворены друг для друга! Идем! Идем со мной прямо сейчас… Мы исчезнем где-нибудь и займемся агрессивной пьяной любовью, пока не… взорвемся!
Я оглянулась на Энгуса; тот явно не верил своим глазам. Фран посмотрела на Чарли, на Алекса, а потом — на меня.
— Ах! — произнесла она своим прекрасно поставленным голосом. — По-моему, мне пора. До свидания, дорогой… Это было интересно.
— Что? — вырвалось у Алекса. Он был совершенно сбит с толку. — Какого черта ты делаешь?
— Ни малейшего представления не имею. До свидания, Мелани. Мне очень жаль. Правда. Надеюсь, когда-нибудь нам удастся снова стать друзьями.
— Может быть, — откликнулась я и против воли улыбнулась.
— И помни, что я сказала об этих симпатягах Маккональдах. Пока, Энгус!
Она помахала ему, и он охотно помахал в ответ.
Потом Чарли и Фран забрались в спортивное авто. Фран накинула на голову шарф, совсем как Одри Хепберн, и надела темные очки.
— Всем пока! — Она царственно качнула рукой. Машина вылетела с церковного двора и с адским шумом понеслась по дороге.
Оставшиеся изумленно переглядывались. Вот тут я и не выдержала. Я плакала и смеялась одновременно и при этом весьма непривлекательно фыркала.
Алекс машинально придвинулся поближе, чтобы обнять меня. Но Энгус опередил его.
— Позволь, — холодно сказал он.
Тот попятился с растерянным видом.
Энгус набросил мне на плечи свое пальто и повел к машине. Я оглянулась. Алекс встретился со мной взглядом, а потом повернулся и зашагал прочь.
— Ты в порядке?
— Да. У меня просто… истерика! Извини! Это сейчас пройдет.
Энгус открыл дверцу, я забралась на пассажирское сиденье, а он залез в свою кожаную сумку и достал оттуда фляжку.
— Вот. Я захватил это для Фрейзера — на случай, если понадобится. Промочи горло. Сразу полегчает.
Не прекращая фыркать, я отпила глоток. Огненная жидкость, казалось, сразу разлилась по всему телу, принося тепло и покой. Постепенно я пришла в норму.
Энгус, обойдя машину, залез на водительское место, и некоторое время мы сидели молча.
— Что будем делать? — спросил он наконец.
— Понятия не имею.
— О чем ты сейчас думаешь?
— О Фрейзере, — честно ответила я. — В смысле, где он? Что делает? Ведь все это, я так понимаю, означает, что он не женится, верно?
Энгус повернул голову:
— Ты думаешь о Фрейзере!
— Да.
— Не об Алексе… или обо мне?
Я посмотрела на его милое лицо.
— Ну, понимаешь, просто Фрейзер прошел через такое… Это, наверное, так трудно, я не знаю, как он…
У Энгуса вырвался тяжелый вздох.
— А я все время думаю о тебе, — просто сказал он.
Что ему ответить? Конечно, хотелось сказать, что он самый славный, честный, замечательный и очаровательный человек, какого я только знала, но я… Я не могла.
— Ты любишь моего брата, — произнес Энгус.
— Не говори глупостей! — вскинулась я.
— Увы, это так. Я думал, что нравлюсь тебе, но это лишь потому, что я напоминал тебе его.
— Неправда! — яростно сказала я.
— Ну, может, и неправда.
— Определенно. Есть миллион причин, почему ты мне нравишься, — и вовсе не поэтому.
— Только нравлюсь?
— Нет, я люблю тебя. Но, понимаешь, в другом смысле.
— Не в таком, в каком ты любишь моего брата.
Я ничего не говорила. И ни о чем не могла думать.
— Я знал это еще раньше тебя самой, — сказал Энгус. — Ты загораешься как свеча, если он оказывается в радиусе десяти миль. Но я всегда думал, что у меня может быть шанс… пусть даже самый ничтожный. И еще я знал, что раз Фрейз решился пройти через это все… это было даже эгоистично. Я должен был попробовать. Ты по-настоящему нравилась мне, и, вопреки собственной воле, я надеялся…
— Как это ты знал? — перебила я. — Нечего тут знать. — И все же я была заинтригована.
— Это было очевидно. Помнишь тот вечер, когда мы принесли ему кассету с записью? Я сразу понял, почему ты так расстроилась тогда.
— Это неправда… — Это была правда.
— Ты была не в силах думать о нем и потому подружилась со мной.
— Неправда, Густард.
— Ты даже называешь меня так же, как он. — Его пальцы барабанили по приборной доске, уши горели.
— Энгус, все прочее может быть правдой, но вот с тобой я подружилась потому, что ты действительно нравишься мне. Потому что ты веселый, умный, интересный, привлекательный и добрый. А остальное… Я никогда не завлекала тебя. Мне жаль… Я не думала, что делаю что-то такое.
