Изабелла сдернула с пояса кнут и раскрутила его, стараясь зацепить женщину. Та пыталась его поймать. Наконец кожаная косица обвилась вокруг ее запястья. Изабелла потянула на себя. Теперь женщина могла выбраться из облака удушающей пыли – кнут указывал направление. Запинаясь, она двинулась вперед. Джордан бросился ей на помощь. Еще несколько шагов – и оба были в безопасности. Бедняжка упала на пол и забилась в истерических рыданиях. Изабелла смотала кнут, чтобы попытаться вывести еще кого-нибудь из водоворота камней, битого стекла и деревянных обломков.
– Нет!
Она кричала, не слыша собственного крика. Крыша упала – плиты пола треснули под немыслимой тяжестью. Едкая пыль разъедала ноздри, словно десятками крошечных ртов. Она забрасывала кнут снова и снова, сквозь пыль и дождь обломков, надеясь, что кто-нибудь увидит его и отыщет путь к спасению.
– Изабелла! Где вы?
Она замерла. Голос Джордана! Пол обрел былую прочность. Высоко над головой в башне лязгали, позвякивали колокола. Не звонарь, сама земля привела их в движение. Изабелла бросилась в объятия Джордана и закричала:
– Вы ранены?
– Нет. А вы?
– Нет!
– Что произошло?
Она немного отстранилась, чтобы стереть грязь с его лица.
– Это называется землетрясением.
– Словно гнев Божий.
Она хотела кивнуть, но тут кто-то истошно закричал. Изабелла бросилась на крик и увидела женщину. Она тыкала пальцем в груду обломков, из которых торчали чьи-то руки. Желудок Изабеллы сжался от ужаса, и она была готова убежать прочь, но заметила, что руки шевелятся. Тогда девушка опустилась на колени. Неужели под каменной плитой есть кто-то живой?
Она схватила одну из рук и крикнула:
– Сожмите мне пальцы, если можете!
Рука что было силы сжала ее ладонь. Изабелле хотелось плакать – от радости и боли одновременно. А потом она услышала бормотание:
– Не уходите!
– Я хочу вас вытащить. Если можете, проталкивайтесь вперед.
Ответа не последовало – сверху упало еще несколько камней. Вдруг повалил дым. Должно быть, под камнями горел огонь. Погребенные под обломками были обречены сгореть заживо. Их не успеют спасти! Изабелла застонала. Пальцы лежащего под плитой сжали ее ладонь мертвой хваткой. Но эта боль была ничем по сравнению с той, что разрывала ее сердце.
– Изабелла, вы точно не ранены? – Джордан опустился на колени рядом с ней.
– Со мной все в порядке.
– Нужно уходить отсюда. Стены рухнут в любую минуту.
Кивком она указала на торчащие из мусора руки:
– Тут кого-то придавило плитой. Мне нужна помощь, чтобы его вызволить.
Они попытались тянуть вместе.
– Не так сильно, – сказала Изабелла сквозь зубы. – Может быть, он ранен. А под обломками крыши могут быть другие уцелевшие. Нужно их найти и вытащить, кого сможем.
– Вы лекарь. Скажите нам, что нужно делать. «Нам»?
Изабелла оглянулась на стоящих у нее за спиной людей. Все с ног до головы в серой пыли – эта пыль скрипела у нее на зубах, когда она говорила.
– Вытащите его отсюда, только осторожно, – приказала она и встала. – Посмотрите вокруг, послушайте. Может, где-то есть еще живые. Не передвигайте камень, пока не убедитесь, что из-за него не обвалятся другие. В соборе наверняка много раненых. Нужно их разыскать. Увидите монастырского врача, скажите ему, что я здесь и готова помочь.
Все разошлись, чтобы проверить завалы. Подходили другие спасшиеся, им передавали распоряжения Изабеллы.
Джордану наконец удалось осторожно вытянуть из-под разбитой плиты мужчину. Человек был весь в пыли и грязи, и было трудно определить, сколько ему лет. Раненый стонал. Его правая рука бессильно повисла и волочилась по полу. Джордан нашел две деревяшки, и они зафиксировали руку, перевязав ее куском ткани, оторванной от туники пострадавшего.
– Миледи? – услышала Изабелла дребезжащий голос. Она обернулась и увидела пожилого монаха. Одна щека у него была расцарапана, уцелевшие клоки волос спеклись от грязи.
– Да?
– Я брат Джеймс, лекарь.
– Ваша кладовая уцелела?
– Да.
– Слава Всевышнему! – Она встала.
– Что вам нужно?
Изабелла перечислила ингредиенты, из тех, что всегда были под рукой в аббатстве Святого Иуды:
– Цветки ракитника, водяная лилия, корни красной крапивы, болиголова и примулы, листья синеголовника, листья подорожника, семена аниса, фенхеля, тмина, а также несоленое масло.
– Понимаю. Это для болеутоляющей мази, годится для лечения многих ран.
Изабелла улыбнулась.
– Еще нам понадобятся куски дерева для сломанных костей, а также чистые нитки и иглы, чтобы зашивать раны. Когда будете делать отвары трав и смешивать их с маслом, раскрошите, пожалуйста, несколько маковых головок в вино. Это поможет заснуть раненым и тем, у кого просто шок.
Она задержалась на минуту, чтобы сказать Джордану, что пойдет с монахом и займется устройством раненых. Он ответил, что пойдет проверять завалы. Изабелла хотела было просить его быть осторожным, но сдержалась. Конечно, Джордан сделает все, что в его силах, чтобы спасти хоть чью-нибудь жизнь.
Сегодня ей пригодились все знания, что она получила в аббатстве Святого Иуды. В воздухе витал дым. Горел не только собор. Изабелла вышла взглянуть на расположенный внизу город. Кое-где поднимались клубы черного дыма. Остался ли там кто живой, чтобы тушить пламя? Если нет, весь город в пределах городской стены мог выгореть дотла.
Она помогла брату Джеймсу найти место для раненых и определить, кем из пациентов нужно заняться в первую очередь, а кому помощь, увы, была уже не нужна. Во дворе, у западного входа, монахи скороговоркой читали отходные молитвы. Приходили обитатели разрушенных домов, что стояли на холме возле собора. Многие не могли идти самостоятельно. Их несли те, кому повезло больше.
Когда земля содрогнулась опять, отовсюду послышались вопли и крики ужаса. В разрушенном соборе обвалилось еще несколько каменных глыб. Где Джордан? В клубах дыма ничего нельзя было разглядеть, А если он погиб? На глаза Изабеллы навернулись слезы.
Впрочем, у нее не было времени, чтобы предаваться тревоге. Она едва успевала осматривать пострадавших. Монахи шли от раненого к раненому, предлагая целительную мазь, составленную по ее рецепту. Мазь накладывали на раны, а потом люди пили маковый настой и забывались сном. Маленькая передышка перед новыми испытаниями, что выпали на их долю.
Уже темнело, когда брат Джеймс велел ей – очень строго, потому что предыдущие просьбы Изабелла пропустила мимо ушей, – пойти отдохнуть. Он сунул ей в руку чашу с вином.
