В ту ночь ей сообщили по телефону, что мамы не стало.
На следующее утро юрист Ленор постучался к ней со словами:
– Миссис Пул, скорблю о вашей утрате, но ваша мать велела доставить это лично, в течение суток после ее кончины.
Сьюки распечатала конверт и извлекла письмо.
Сьюки,
Я, конечно, не планирую никуда уходить в ближайшее время, но на всякий случай решила, что это может быть полезным.
НЕКРОЛОГ
ЛЕНОР СИММОНЗ КРЭКЕНБЕРРИ
Родилась 20 января 1917 года в Селме, Алабама
Умерла (вписать дату и время) в Пойнт-Клиэр, Алабама
Дочь покойных мистера и миссис Уильям Дженкинз Симмонз из Селмы.
Горюющие родственники: (заполнить)
Состояла в (список клубов, организаций и т. д.). Памятна своей преданностью семье, врожденным южным обаянием и высокой цельностью натуры во всех ее добровольных начинаниях.
Поминовение приветствуется. Просьба передать в:
Фонд заботы о кладбище солдатского упокоения Пойнт-Клиэр,
Пойнт-Клиэр, Алабама
СЕМЕЙНОЕ И ДРУЖЕСКОЕ ПОМИНОВЕНИЕ, БАНКЕТ
Выбор места:
1. Бальная гранд-зала, «Гранд-отель»
2. Загородный клуб Лейквуд (большая зала)
День: суббота или воскресенье, с 3 до 5 вечера.
– Еда и напитки: кофе, чай со льдом, легкий пунш, закусочные сэндвичи, сладкое ассорти, сырные палочки, орехи и т. д. (полный список – у миссис Басби).
– Изысканные цветы по сезону на каждом столике.
– Встречающим прибыть к 2.30 для получения задания от миссис Пул.
– Встречающих разместить у входных дверей и/ или в фойе и у лестниц.
– Каждому встречающему на лацкан поместить простую белую бутоньерку.
– Гостевую(-ые) книгу (-и) разместить в зале, а НЕ при входе.
– Не желаю, чтобы люди подписывали гостевую книгу на бегу – она для серьезных скорбящих.
– Встречающим – перемещаться по залу и быть среди гостей.
Сьюки, о церковной службе не беспокойся. Преп. Джордж уже получил все необходимые распоряжения. Тебе будет чем заняться с гостями из других городов, организацией парковочных мест и т. д.
Мама
В три пополудни зазвонил телефон – то был работник местной компании по производству памятников.
– Миссис Пул, у меня есть поручение доставить надгробие. Где желаете его разместить?
– Что?
– Ваша мать заказала надгробие… и оно довольно крупное.
– Насколько крупное?
Работник сообщил, что Ленор заказала себе пятифутовую статую плачущего ангела из белого мрамора и велела «счет выставить вам».
– О господи, и когда она это заказала?
– Да уж лет десять назад, хотя время от времени заезжала, вносила изменения. Она была довольно привередлива к деталям. Вырезать исключительно из алабамского мрамора и чтобы совершенно никаких изъянов.
Сьюки покачала головой. Ну разумеется. Это же Ленор. Ушла насовсем, но все равно заказывает музыку. Сьюки подумала: «Что уж там, старушка. Теперь-то зачем меняться?» Как обычно, Ленор все сделала по-своему – как и полагается.
Сьюки поразилась обилию цветов и речей на маминых похоронах. Столько людей сказали о ней прекрасное. Но больше всего для нее значили слова милой старой Нетты, взявшей ее за руку и сказавшей:
– С ней была уйма возни, но клятый этот мир станет без нее скучным.
Служба прошла чудесно – в точности как хотелось Ленор. Конечно, все обошлось дороже, чем они думали. Статуя плачущего ангела оказалась такой здоровенной, что пришлось купить два кладбищенских участка. Сьюки стояла над могилой в смешанных чувствах, но понимала, что женщина, которую они опускают в землю, всегда будет громадной частью ее жизни. Кого сердце полюбит первым, оно не ведает – и не задумывается, по крови ли связь. Суть в том, что ее мать – единственная мать, какую она знала, – умерла. Эта невозможная женщина сводила ее с ума и терзала ей душу, и все же, вопреки всему, Сьюки будет ее не хватать – каждый день, до конца ее собственной жизни.
Ленор Симмонз Крэкенберри
1917–2010
Истинная дочь Юга
унесена домой
Наследие Ленор
Пойнт-Клиэр, Алабама
Через несколько недель после похорон Сьюки пришла в дом к Ленор – разобраться в ее вещах. Отперев входную дверь, она учуяла слабый аромат материных духов, все еще висевший в воздухе. Она почти ожидала услышать голос Ленор из другой комнаты, вот-вот, но царила жутковатая тишина. Сьюки прошла в кухню, огляделась. Так странно было смотреть на всякие мелкие предметы, оставленные здесь навсегда, – предметы, которые когда-то ничего не значили, а теперь вдруг приобрели важность. Она заглянула в блокнот на стене, увидела мамин почерк. «Сказать Сьюки, что мне нужен кофе». Вид этой записки навел ее на мысль, какой жестокий фокус – смерть. Вот человек есть, живой, разговаривает, а вот – але-оп! – исчезает у тебя на глазах. Смерть по-прежнему оставалась великой загадкой, вопросом, на который никто не в силах ответить. Она побродила по дому и пришла в гостиную. Открыла массивный секретер красного дерева – и вот оно, все это серебро, ждет ее.
Она вздохнула, сходила на кухню и вернулась с тряпкой, мамиными нитяными перчатками и пастой для чистки серебра, уселась за обеденный стол. Что тут еще поделать? Полируя, она почти слышала голос Ленор: «Помни, Сьюки: ничто не говорит о семье больше хорошего серебра и настоящего жемчуга.
Остальное – чепуха». У Ленор был большой дом, но она ухитрилась заполнить каждую комнату. А теперь, без нее, Сьюки почувствовала себя такой маленькой, но драить не бросила.
В тот вечер Сьюки набрала номер.
– Ди Ди, это мама. Милая, я тут разбиралась в вещах и подумала: не хочешь ли ты забрать бабушкино серебро?
– «Франциска Первого»?
– Да.
Повисло молчание, а затем дочь сказала:
– Нет, вообще-то. Оно мне, считай, без толку, я б им никогда все равно не пользовалась. Если, конечно, его нельзя продать и купить что-нибудь другое, но ты мне этого не разрешишь.
