С той стороны на бойнице были видны несколько мертвых лучников. Остальные валялись внизу, зарубленные рыцарями Колонна. И после смерти они продолжали сжимать луки в застывших руках. Некоторые защитники по балконам скрылись во внутренних покоях. Со стороны собора доносился лязг мечей. Там шло настоящее сражение. Из ворот воины сразу ринулись к домам родственников папы и взялись рубить топорами расписные ставни на нижних этажах. Другие копьями пробивали двери и врывались внутрь. Вскоре оттуда раздались крики.
Уилл ворвался в ворота в первых рядах конников. Ногаре и гвардейцы остались позади. Щели в шлеме сильно ограничивали поле зрения. Впереди мелькали спины воинов, сверкали на солнце мечи и щиты. У входа во дворец Скьяра спешился и приказал воинам поджечь факелами двери. Через несколько минут рыцари их повалили. Задыхаясь от дыма, Уилл пробился вслед за ними в широкий коридор. Здесь все разбежались в разных направлениях. Каждому хотелось найти папу первым.
Скьяра направился прямо к лестнице в конце коридора. Он знал, куда идти. Уилл последовал за ним, но итальянец, много моложе и проворнее, быстро исчез из виду. Отовсюду раздавался лязг оружия. Уилл стремительно поднялся по винтовой лестнице в отделанный мрамором коридор и побежал. Впереди Скьяра со вскинутым мечом направлялся к двери в окружении своих рыцарей.
— Помоги мне, Христос, — прошептал Уилл, вбегая вслед за ними в папские покои.
Здесь все остановились.
На троне восседал папа Бонифаций в изысканном белом одеянии с драгоценной тиарой на голове. В одной руке он держал массивный золотой крест, в другой — меч с хрустальной рукоятью. Широкое морщинистое лицо понтифика было усталым и встревоженным, но преисполненным решимости, что не удивительно, поскольку папа был не один. Его окружали двадцать семь тамплиеров в белых мантиях, с обнаженными мечами.
24
Ананьи, Италия 7 сентября 1303 года от Р.Х.
Уилла охватила радость. Они успели.
Ему очень хотелось перейти на сторону тамплиеров, но, хотя внутри у него все протестовало, он заставил себя наставить на них острие меча вместе с другими. Со двора доносились звуки битвы — лязг мечей, крики, треск досок, звон разбитого стекла.
Скьяра сорвал с головы шлем и с силой швырнул на пол.
Бонифаций поднялся.
— Чего ты медлишь, Колонна? Вот моя шея! Вот голова!
Сжимая рукоять меча, Скьяра сделал шаг вперед и оглянулся на своих рыцарей. Они все напряглись, готовые к бою.
— Где папа? — Из дверей донесся запыхавшийся голос Ногаре. — Дайте пройти!
Воины неохотно расступились, пропуская министра. Он стянул шлем и резко остановился, увидев окруживших папу тамплиеров. Шок тут же сменила ярость.
— Что это?
— Отойдите, Ногаре, — прохрипел Скьяра. — Он мой.
Снаружи крики стали громче. В воздухе запахло дымом.
— Ко мне явился сам Гийом де Ногаре? — произнес папа бесстрастным голосом. — Вот, значит, как выглядит змея, вливавшая яд в уши молодому королю? Вот он, враг Церкви! — Глаза Бонифация блеснули. — Гнусный богохульник, тебя следовало сжечь на костре вместе с отцом и матерью!
Ногаре двинулся вперед с искаженным ненавистью лицом. Двое воинов Скьяры, приняв это за сигнал к атаке, ринулись на тамплиеров. Скьяра крикнул, но поздно. Два рыцаря пошли им навстречу. Один увернулся от удара, а затем всадил меч в бок нападающему. Другой рыцарь резким движением отбил меч противника и следующим пронзил его насквозь. Оставив воинов на мраморном полу истекать кровью, тамплиеры вернулись к папе. Потрясенный схваткой Бонифаций тяжело опустился на трон. Следующим потрясением для него стало появление в тронном зале Годфри Бусса.
Лицо капитана папской гвардии покрывала бледность, и он зажимал рану на руке. Между пальцами у него сочилась кровь. Он направился к Скьяре и проговорил сквозь стиснутые зубы:
— Горожане бунтуют. Они уже во дворе. Их очень много.
— Годфри? — пробормотал папа, вставая. — Тамплиеры говорили мне о предателе среди местных, но я не представлял, что им окажешься ты. — Лицо Бонифация отвердело. — А я еще тревожился за тебя, когда мои ворота пробивали тараном. Сколько же тебе заплатили?
В коридоре послышались шум и крики. Через несколько секунд стоявших у дверей воинов впихнула внутрь разъяренная толпа. Жители Ананьи пришли за добычей. Разграбив палаццо кардиналов, напившись вина, они теперь явились сюда. Многие держали мечи, отобранные у воинов, которых они поубивали во дворе. Другие вооружились булавами и камнями. Сразу завязалась схватка. В тесноте воины Колонна не могли как следует развернуться, и горожане их одолевали.
Тамплиеры сняли папу с трона и понесли к двери в дальнем конце зала. Увидев это, Скьяра зарычал от гнева и отчаянно ринулся за ними. Вместе с Ногаре. Несколько тамплиеров повернулись. Уилл увидел, как министр схватился с рыцарем, но его тут же загородили беснующиеся горожане. Тронный зал быстро наполнялся дымом: здание напротив пылало. На Уилла, размахивая булавой, пошел здоровяк, и ему пришлось защищаться.
Добраться до папы Скьяре так и не удалось. С эскортом тамплиеров он скрылся во дворцовой башне. Колонна убил одного из рыцарей и с багровым от напряжения лицом сражался с другим. Ногаре вскрикнул, получив от тамплиера удар мечом в плечо. Рыцарь замахнулся обрушить на голову министра второй удар, но его отпихнули горожане. Все пытались протиснуться к трону, где остался массивный золотой крест Бонифация и меч с хрустальной рукоятью.
Уилл увернулся от неуклюжего удара булавой и саданул нападавшего плашмя мечом по голове. Тем временем в тронный зал набивалось все больше и больше жаждущих сокровищ.
— Уходим! — крикнул кто-то. — Уходим!
Воины Скьяры начали прорубать себе путь на выход. Гвардейцы вели раненого Ногаре. Уилл убирал людей с дороги кулаками и рукоятью меча.
Когда Скьяра вывел войско из сломанных ворот, наступил уже янтарный вечер. А жители Ананьи остались срывать со стен бесценные гобелены, драться друг с другом из-за серебряных тарелок, отыскивать реликвии и до поздней ночи с жадностью пить церковное вино.
Палестрина, Италия 8 сентября 1303 года от Р.Х.
Отставшие устало тащились по неровной дороге. Потные, перепачканные кровью, с наспех перевязанными ранами. Они с жадностью пили воду из бурдюков, затем переворачивали их над головой и, закрыв глаза, лили. Коней существенно поубавилось. При ночном бегстве из Ананьи всех раненых животных пришлось прикончить.
Уилл наблюдал за ними, откинувшись спиной на потрескавшуюся стену. Ему по крайней мере удалось отдохнуть, он прибыл в разрушенную крепость на несколько часов раньше. Пока здесь собралась лишь половина группы. Никто не знал, где Райнальд и воины из Ферентино. После прорыва во дворец они исчезли. Скьяра, Годфри Бусса и Ногаре были на месте. Правда, министр потерял двух своих гвардейцев, а Бусса лежал в тени с серым от потери крови лицом.
