— У меня к тебе дело. Вернее, предложение.
— Слушаю, — заинтересованно протянул мой собеседник.
— Я вскоре буду вынужден уехать… на неопределенное время, но, когда вернусь, мне нужна будет дружина. Люди, на которых я могу положиться. Понимаешь?
— Я-то понимаю. Что задумал?
— Планы мои большие. Сразу говорю: опасность велика. Но и награда будет соответственная.
— Что ж, я к твоим услугам. Буду ждать здесь, так что, если надумаешь, приходи.
Поболтав еще немного о насущных делах, я двинулся далее. Найти хорошего лучника помог юркий парнишка, приведший меня к старинному дому с резной окантовкой окон. Затем последовало посещение старьевщика, у которого была куплена карта Токанны и несколько мелких вещиц личного обихода. Загрузив все это в кошель, я вернулся в трактир, где встретил Равеста и Тантоса, и мы засели за стол, отмечая удачный день и вспоминая старые времена. Подготовка к предстоящему походу была в основном завершена. Требовалось как-то скоротать оставшиеся дни, пока архимаг и Ворон Эш готовили портал к дракону. Хорошо, что пешком идти не придется!
Мираллил, покусывая травинку, разглядывал спину одного из бхутов, которого все прозвали Тырх. Сейчас этот странный демон сушил свою чешую после купания. Ворон Эш настоял, чтобы старые враги были как можно больше вместе, поэтому эльфы везде таскались за бхутами. Тырх громко зевнул и молча спросил:
«Надоело?»
— Что именно?
«Все».
— Я-то почем знаю? Жду. — Эльф грустно улыбнулся и выплюнул травнику.
«Почему вы такие разговорчивые?»
— Потому же, почему вы молчаливые.
«А вот орк разговаривает молча».
— Да ну? Так это вполне болтливый товарищ.
«Я часто его слышу. Он говорит с мечом».
— У всех странности, — невозмутимо произнес эльф.
«У мечей тоже?»
— Что, развлекаетесь? — тихо подошел Пльхаваттир и добавил, обращаясь к Тырху: — Тебя брат ищет.
«Я знаю».
Тырх встал и двинулся к лесу. Леренор был в двух шагах отсюда, по эльфам и, как ни странно, бхутам ближе были просторы Токанны. Оставшись наедине, эльфы заговорили о своих думах.
— Пришлось многое рассказать архимагу о планах моего господина. Люди как дети — такие наивные! — Ильхаваттир злобно выругался.
— А мне нравится только парнишка. Правда, жаль его — вся жизнь к Раху в одно место.
— Согласен. Идея дракона мне тоже не по душе. Слыхано ли, чтобы эльфы открыли секреты своего знания простому смертному?
— Но Зов влечет. Это наша участь. Может, и правда пора прекратить эти вечные прения между нашими расами?
— Время покажет.
— Покажет и заберет назад. Оно такое, — горько рассмеялся Мираллил, — ему все можно.
— Странно это и одновременно прекрасно. Я иногда чувствую, как духи планеты содрогаются под тяжестью мира. Кто мы, что нам уготована такая судьба?
— Звезды?
— Звезды… — эхом откликнулся эльф, приняв это суждение.
Симпфат и Орланка, с интересом изучавшие достопримечательности столицы повстанцев вместе с красивой парой из ВайТана, Сантором и Мелайей, отойдя от своих спутников, остановились возле скульптуры в виде небесного светила с тремя лучами. Орланка обошла изваяние и задала вопрос охраннику, стоящему неподалеку:
— Простите, что это за символ?
— О, это одна из работ, подаренная нам южанами. По-моему, она означает символ трех богов.
— Она такая древняя?
— Нет, скорее наоборот. Маги сказали, что ее возраст невелик, но сама идея заложена каким-то бродягой, рассказывающим о временах, когда на Притхиви будут править не стихии, а боги. Вернее, три бога.
Удивленные Орланка и Симпфат пошли дальше, но не успели сделать и нескольких шагов, как оба, пронзенные судорогой боли, рухнули на белые камни мостовой, едва сдерживая стоны. Сантор подбежал, чтобы помочь, но Симпфат остановил его властным жестом:
— Все в порядке, маг. Просто только что умер один из наших. Мы все чувствуем и разделяем его боль. Все в порядке.
— Вам надо назад, в трактир! Сантор, ты поможешь? — Мелайя не хотела ничего слушать, перехватив инициативу в свои руки.
Вместе они подхватили друзей и довели их до временного пристанища. Спустя полчаса Орланка попросила Мелайю принести зеркало. Та выполнила просьбу и с недоумением наблюдала, как девушка медленно, как во сне, разглядывала себя в нем. Через несколько минут она тихо сказала южанке:
— Скажи Карро… Тень пришла.
Армия халифа подошла к границам своей страны. Пересечь ее она не могла без официального приглашения короля или объявления открытой войны с империей. Сам халиф остался в столице, доверив управление армией Асуану. Предводитель, сам великолепный воин, уже сделал все, что было в его силах, и теперь его армия сияла серебряным блеском, поскольку все оружие посеребрили специальным составом. Простые люди, которые видели идущих воинов, только ахали: сколько же халиф потратил на это денег! А сколько подвод с провизией каждый день подвозили в отряды воинов! Кто считает, что армия — это выгодное вложение средств, тот сильно ошибается. Это очень затратное дело.
— Плохие вести, мой повелитель! — Гонец склонил пред Асуаном бритую голову. — Нежити все больше, по всей Токанне проведены ритуалы Черной Крови, мертвые встают из могил. Или взлетают — теперь все возможно.
— И куда идут?
— По всей видимости, собираются в лесах. Был замечен полк скелетов, вооружение отсутствует. Направлялись к востоку от города Теславод.
— Еще не лучше. Куда Семиликий смотрит?! — Асуан угрюмо отпил из горла большой глоток коньяка и продолжил: — Как настрой у солдат короля?
— Там солдат мало, а бандитов много. Вот такой и настрой.
— Ясно. Спасибо за службу.
Гонец откланялся и вышел из шатра. Асуан с минуту постоял, не двигаясь, затем вышел на воздух и жадно задышал полной грудью. Мало времени оставалось. По его расчетам, Найскату нанесет удар через два-три дня, значит, придется импровизировать.
Сквозь мужественное сердце предводителя пятитысячного войска скользнула невидимая тень, поселив на долю секунды там неуверенность и страх. Смахнув наваждение, Асуан посмотрел на кроваво-красный закат, выругался и с чувством выполненного долга отправился спать.
Ему снился безоблачный день, долина, усыпанная желтыми цветами, и несколько человек, чьих лиц он не видел, но отчетливо различал даже детали доспехов. Необычная троица шла, не касаясь ногами земли, словно летела над ней, время от времени доставая мечи и сражаясь с невидимыми противниками, словно сплетая тела в искусном танце. Это были искушенные воины, Асуан знал, что каждый из них мог уложить несколько десятков его солдат. Красота была в них, но и чудовищное чувство вины. Асуан подумал, что видит богов, тех древних богов, которые решали судьбы миров, живя среди смертных. Эти были такие же.
