Через минуту он уже оказался на втором этаже, всего в нескольких ярдах от своей цели. Но не успел Пауэлл проскользнуть в спальню, как к нему подошел Фредерик, сын Сьюарда.
— Какое у вас дело к моему отцу?
Пауэлл слово в слово повторил отрепетированное оправдание. Но Сьюард-младший почему-то ему не поверил. Что-то пошло не так. Молодой человек объяснил Пауэллу, что отец «спит» и лучше зайти к нему с утра.
У Льюиса Пауэлла не осталось выбора. Он выхватил револьвер, наставил его на Фредерика и спустил курок. Выстрел не грянул. Осечка.
Все пропало! Пропало!
Времени не было. Пауэлл ударил Фредерика пистолетом по голове. Молодой человек упал. Из ноздрей и ушей у него потекла кровь. Убийца ворвался в комнату своей жертвы и наткнулся на Фанни Сьюард, дочь госсекретаря. Она закричала. Не обращая внимания на девушку, Пауэлл выхватил нож и принялся вонзать его в лицо и шею больного — еще раз и еще, пока тот не упал на пол замертво.
По крайней мере, так полагал убийца. Из-за происшествия с коляской Сьюарду пришлось носить на шее стальную ортопедическую шину. На лице у старика остались глубокие порезы, но лезвие так и не затронуло гортань.
Пробегая мимо Фанни, Пауэлл несколько раз полоснул ее ножом по рукам. На лестнице убийца столкнулся с другим сыном Сьюарда, Августом, а также с сержантом Робинсоном, оставшимся на ночь в доме госсекретаря. Мужчины пытались остановить Пауэлла, но получили удары ножом, как и Эмерик Гансель, которому, к несчастью, случилось доставить телеграмму в тот самый момент, когда Пауэлл выбегал из дверей.
Как ни странно, все раненые впоследствии поправились.
Аптекаря на улице уже не было. Заслышав вопли Фанни Сьюард, он сбежал. Пауэлл плохо ориентировался в городе, но теперь ему предстояло самостоятельно отыскать дорогу. Он швырнул окровавленный нож в канаву, отвязал лошадь и галопом скрылся в ночи.
Покушение на Сьюарда окончилось неудачей, но Пауэлл мог бы утешаться тем, что он преуспел куда больше Джорджа Атцеродта. Немец разнервничался, выпил в баре неподалеку от дома вице-президента, а затем до рассвета бродил по вашингтонским улицам.
VII
Чарльз Лил, двадцати трех лет, помог другим солдатам перенести президента в пансион Петерсена, располагавшийся прямо через дорогу от театра Форда. Линкольна пришлось положить по диагонали, так как кровать оказалась слишком коротка. Лил, военный врач, случайно оказался среди зрителей. Он растолкал толпу, взбежал по узким ступенькам и ворвался в ложу, где Линкольн все еще сидел, поникнув в кресле. Молодой врач бросился к президенту, но не нашел пульса и не услышал дыхания. Тогда он ощупал голову раненого и прямо за левым ухом отыскал входное отверстие от пули. Когда Лил извлек из раны кровяной сгусток, Линкольн снова задышал.
Лил был молод, но отнюдь не наивен. Ему доводилось видеть похожие раны на поле боя. Исход был известен. Всего через несколько минут после покушения врач озвучил суровый и точный приговор:
— Рана смертельна. Он не выживет.
Мэри не смогла находиться в комнате с умирающим мужем. Всю ночь она проплакала в гостиной пансиона. Вскоре после полуночи прибыли Роберт с Тэдом. Они дежурили у постели отца, в точности так, как сам Эйб сидел у постели умирающей матери почти пятьдесят лет назад. К юношам присоединились Гидеон Уэллс и Эдвин Стэнтон. Через комнату тянулась бесконечная череда лучших врачей Вашингтона. Все они спешили на помощь, но ничего не могли поделать. Доктор Роберт Кинг Стоун, семейный врач Линкольнов, осмотрел президента и заключил, что случай «безнадежен». Оставалось только ждать.
К рассвету на улице у пансиона собралась толпа народа. Дыхание Линкольна все слабело. Сердце сбивалось с ритма. Кожа похолодела. Врачи отмечали, что при подобном ранении большинство людей скончались бы через два часа или даже раньше. Эйб продержался девять часов. Впрочем, Авраам Линкольн никогда не был обычным человеком. Он умел побеждать смерть.
Ребенок, что матерью был так любим,
И мать, что вовек пребывала бы с ним,
Отец, их хранивший могучей рукой, —
Все обретают свой вечный покой.[62]
Авраам Линкольн скончался в 7 часов 22 минуты утра в апрельские иды 1865 года.
Друзья у его постели склонили головы и прочитали молитву. Потом Эдвин Стэнтон произнес:
— Теперь он принадлежит вечности.
Засим он приступил к рассылке телеграмм: Джон Уилкс Бут был в бегах, и Стэнтон намеревался поймать убийцу.
VIII
Бут с Герольдом скрывались от армии Союза целых одиннадцать дней. Сначала заговорщики бежали в Мэриленд, затем — в Вирджинию. Они прятались в болотах, спали на сырой земле. Бут ожидал, что его встретят как героя. Как спасителя Юга! Вместо этого его вышвырнули на улицу.
— Ты слишком далеко зашел, — сказали ему южане. — Янки спалят фермы от Балтимора до Бирмингема, пока тебя не найдут.
Теперь сбывалась вторая часть предсказания цыганки. Бут нажил много врагов.
Двадцать шестого апреля бывший актер проснулся от знакомых криков.
Ах он, двуличный сукин сын…
Ричард Гаррет, в отличие от остальных соотечественников, заговорщиков не прогнал. Он дал им еды и пустил переночевать в теплый табачный амбар. Судя по голосам солдат Союза, которые слышались на улице, после этого хозяин фермы выдал Бута за вознаграждение.
Герольда нигде не было. Этот трус сам пошел и сдался. Не важно. В одиночку получится уйти быстрее. Наступила ночь, а ночью властвуют такие, как он. Пусть себе ждут, думал он. Пусть ждут: я им покажу, каков я на самом деле. Нога давно зажила, и хотя Бут ослабел от голода, людям с ним было не тягаться. По крайней мере, в темноте.
— Сдавайся, Бут! Последний раз предупреждаем!
Бут не двинулся с места. Солдаты не соврали: предупреждение действительно оказалось последним. Они попросту подожгли амбар и забросили на крышу факелы. Доски загорелись. Старый сухой амбар вспыхнул как спичка. От ослепительного пламени тени в углах сгустились еще сильнее. Бут надел темные очки. Сверху послышался треск. Клубы дыма обратились в серые пальцы и поползли к потолку. Бут стоял в самом центре сцены и по старой актерской привычке теребил подол сюртука. Он хотел предстать во всем великолепии. Пусть чертовы янки поймут, кто он такой, прежде чем…
Здесь кто-то есть… И он желает мне зла…
Бут повернулся кругом и приготовился к нападению. Неизвестный мог броситься с любой стороны, в любой момент. Бывший актер выпустил клыки. Глаза залила чернота. Он был готов ко всему…
Но ничего не происходило. Вокруг был только дым, огонь и тени.
