Поверх своего знака Пробуждающей Совесть я надела кожаный шнурок и продела его в перстень. Но тут раздался приказ выступать в поход, и я заторопилась застегнуть последние пряжки своей поклажи и взгромоздиться в седло каурой лошади Ацуана, на которой я по-прежнему скакала.
Снежная пурга набирала силу. Трудно было видеть, куда ты ехал верхом или шел, особо трудно передовым. Ведь мы, остальные, могли лишь послушно ехать следом за ними. Дорога вела вверх по крутому склону, ведь это было уже настоящее Высокогорье.
— И кому только, черт побери, пришла в голову эта дурацкая мысль начать зимнюю войну?! — пробормотал один из лучников. — Нельзя даже натянуть лук, ведь тут ему и конец!
Зимняя война! Это придумал Дракан. И лучник это хорошо знал.
Внезапно послышался какой-то крик и шум в передовой колонне. И стук мечей друг о друга.
— К оружию! — выкрикнул кто-то, меж тем как все прочие лишь орали без толку.
Что теперь? Был ли это Дракан? Но мы были далеко от Баур-Лаклана. И тут я услышала голос Предводителя, гремевший над сутолокой и заглушивший шум:
— Прекратите! Это не враги! Говорю вам — прекратите!
Не недруги? Я всадила пятки в бока каурой, и она помчалась вперед, подстрекаемая шумихой.
— Дайте мне проехать! — крикнула я, когда не помогло: «Пропустите!» — а потом: «Прочь с дороги!»
И тогда они быстро отошли в сторону. «Как при виде бешеной собаки», — с горечью подумала я. Но хотя бы я смогла пробраться наверх и поглядеть, что происходит.
Предводитель стоял меж двумя отрядами людей, злобно глядевших друг на друга, и у одного из стоявших на нашей стороне виднелась на руке рана. Кровь стекала по его руке и капала в снег. Но хотя в обоих отрядах люди еще держали оружие наготове, схватки прекратились. Ведь те, на кого мы наткнулись, были не драконарии. То были высокогорцы в плащах с меткой Лаклана.
— Лаклан! — произнесла я, высматривая какое-нибудь знакомое лицо. — Мы не враги, наоборот!
— Кто угодно может сказать такое, — произнес человек, который был староват, чтобы обнажить меч. — Вы больно похожи на вражескую рать. Да!
— Нет, мы не драконарии, — возразила я. — А может, вы знаете меня? Я — Дина Тонерре, что живет в клане Кенси. Во всяком случае, Хелена Лаклан знает меня.
Глухое бормотание послышалось среди Лакланов.
— Да, — неохотно признался один из них. — Тебя мы знаем. Ты девчонка Пробуждающей Совесть. Ну а что другие?
— Мы пришли, чтобы помочь, — ответила я. А потом добавила, хотя мне самой показалось, что слова мои прозвучали чуточку заносчиво, когда таких, как ты, всего лишь несколько сотен человек: — Мы пришли победить Дракана.
Старик захохотал.
— С такой-то убогой толпой? — спросил он. — Вы хоть знаете, сколько их?
— Да, — ответил Нико. Он тоже прошел вперед. — Он, Дракан, выступил с восьмью тысячами. Я не знаю, сколько их у него осталось.
— Меньше, чем было, — с угрюмой удовлетворенностью в голосе сказал один из Лакланов.
— Тогда, значит, Лаклан не сдался? — спросила я.
— И ты говорила, что знаешь нас? — с оскорбленным видом отозвался старик.
Вот что поведали нам мужи Лаклана: Дракан покинул Баур-Лаклан, оставив лишь столько людей, чтобы удержать там укрепления.
— И полагаю, в этом он просчитался, — молвил старый. — Еще пара дней, и его люди будут разбиты. Однако же Хелена говорит, что нам не стоит отвоевывать замок, пока Дракан по-прежнему в Высокогорье.
Нико, казалось, задумался.
— Пожалуй, это разумно, — сказал он. — Пусть осаждают и захватывают их замок. Нас для этого слишком мало.
— Это то, что говорит Хелена, — пробормотал старик. — Не каждый может продержаться в горах зимой. Мы не сможем держаться долго.
— Поэтому он и затеял зимнюю войну, — молвил Нико. — Летом вам было бы много легче.
— Куда же он тогда направился? — спросила я. Сердце мое боязливо стучало…
— В Скайарк, — ответил старый. — Он осаждает Скайарк. — Однако же этот твердый орешек расколоть ему будет нелегко.
Слова эти не убедили Нико.
— Дракан не воюет, как другие, — сказал он. — Если есть способ заставить Скайарк пасть, то он наверняка найдет его. Яд, предательство, заложники… Все что угодно. Для него все средства хороши.
Предводитель нахмурил брови.
— Похоже на то, — произнес он. — Тогда мы двинемся к Скайарку и поглядим, не найдется ли трещины в броне Дракана. И туда мы всадим острие своего меча.
Путь до Скайлер-Ущелья отнял у нас еще два дня. И зрелища, встретившего нас там, было достаточно, чтобы отпугнуть даже злейшую пчелу. От одного горного склона до другого — будто река средь своих берегов. Люди! Тысячи людей!
— Мы-то ведь никакое не войско, — тихо произнес Нико. — Мы всего лишь толпа. А это — это армия. — И тут он внезапно запнулся. — …А что это там?
То был строй детей, детей в драконьих мундирах. И они были заняты упражнениями, одни с мечом, другие с самострелом.
— Это похоже на детей, — сказала я, — на детей с оружием…
— Неужто он отправит их в бой? — Хотя как раз он говорил, что для Дракана все средства хороши, но в голосе его прозвучало сомнение. — Неужто он собирается использовать детей на войне?
— Наверняка, — ответила я, потому что считала, что Дракан не станет тратиться на мундиры, и оружие, и обучение маленьких солдат, если не собирается их использовать для чего-то.
Мы оба, я и Нико, лежали на животах за выступом скалы. Но тут Нико быстро поднялся на ноги, не задумываясь, видят его или нет.
— Пришел предел терпению, — рассеянно произнес он. — Теперь — конец!
И он начал опускаться навстречу драконьей рати.
— Нико! — крикнула я и кинулась за ним. — Нико, остановись!
— Это ему пора остановиться! — ответил Нико.
— Да, но… Нет, Нико. Они просто убьют тебя, вот и все!
— Не раньше, чем я увижу его. Не раньше, чем увидят меня.
— И что ты тогда сделаешь? Загрызешь его? Стражники мигом обезоружат тебя.
Но он вырвался из моих рук и двинулся дальше вниз.
— Нико, Нико, остановись!
— Я сделаю это. Я наверняка сделаю это.
— То, что в твоих силах, ему не повредит.
— Но это подействует на всех остальных!
Еще несколько шагов — и даже слепой солдат-драконарий увидит Нико. Чудо, что они до сих пор его не заметили.
— Если ты спустишься вниз, я иду за тобой!
Он остановился:
— Нет, Дина! Этого ты не сделаешь!
