Она подарила Бродику сына.
Не существовало лучшего подарка, которым она могла одарить любимого мужа.
Усталость навалилась на Анну, пока мать смывала с нее последние следы родов.
— Твой муж здесь, он въезжает во двор, — шепотом сказала Айви, однако Мэри в ярости воскликнула:
— Мой муж! Это мой муж! Она выродок!
Айви распрямилась, не имея больше сил совладать с гневом. Анна схватила мать за руку, пытаясь удержать ее. Айви оттолкнула руку дочери.
— С меня довольно! Ты слышишь? Я молча страдала всю свою жизнь, но больше так не будет!
Анна, улыбаясь, сказала матери:
— Смотри, какой красивый, здоровый мальчик.
И, прижав малыша к груди, добавила:
— Как его отец.
— Да, я вижу.
Айви забрала младенца и осторожно обмыла, поливая теплую воду ему на головку. Закончив обмывание, она осторожно обтерла малыша полотенцем и запеленала, оставив открытым лишь лицо.
Уложив дочь на кровать, Айви передала ей ребенка:
— Он захочет грудь, если он такой, как твои братья.
Анна не успела опустить рубашку, как за дверью послышался шум.
— Стойте! Это мои личные спальные комнаты! Вы не имеете права врываться в них… мерзкие шотландцы!
Филиппа продолжала в гневе кричать, в то время как звуки шагов отражались все громче от каменных стен.
— Я сейчас расскажу вам, кто имеет право, мадам! Я имею право видеть свою жену. Отойдите в сторону. А то я ненароком опрокину вас на пол! Я все равно найду, где вы ее прячете!
Голос Бродика звучал очень грозно, но Анне он казался самым сладостным звуком, какой она когда-либо слышала. Она прижала к себе сына, слезы покатились из ее глаз.
— Бродик! Я здесь!
Занавес едва не слетел с палки, когда ее муж появился на пороге. Ярость была написана на его лице, в руке был меч. Он бросился к Анне.
— Клянусь, я готов поколотить тебя за то, что ты подвергла себя такой опасности! — Он приподнял ей подбородок, при этом рука его дрожала. — Ты только взгляни, что ты сделала со мной, девочка! От меня осталась одна оболочка!
Малыш икнул, и Бродик опустил меч. Он потянулся к клочку материи, которая скрывала головку малыша, и пальцем осторожно сдвинул ее, чтобы увидеть крохотное личико.
— Я подарила тебе сына. — Она сказала это сквозь слезы — слезы радости. — Я знаю, что ты этого хотел.
— Нет! — воскликнула Мэри, топнув ногой.
Бродик повернулся, его килт распахнулся от резкого движения. Меч вновь оказался в его руке.
Лицо у Мэри сделалось красным, глаза широко раскрылись.
— Это должен быть мой ребенок. Мой! Я графиня!
— Ты мне не жена, — с отвращением произнес Бродик.
В углу комнаты возникла Филиппа.
— Однако, милорд, она ваша жена, и вы должны выслушать меня. У вас появился сын. Моя дочь — единственная дочь с приданым. Вы должны признать Мэри в качестве законной жены, иначе вы потеряете то, ради чего женились. Что касается этой незаконнорожденной девицы, вы можете иметь ее в качестве любовницы. Посмотрите, какая она сильная. Она подарит вам всех детей, каких вы только захотите, а Мэри принесет вам земли, которые вы желаете получить.
— Не могу поверить тому, что я слышу.
Каллен оказался за спиной у Филиппы, его лицо являло собой образец крайнего возмущения.
— Я тоже не хотел бы этому верить, но доказательства очевидны. — Бродик опустил меч, однако встал перед Анной, как бы защищая ее. — Можете оставить приданое себе. Женщина, которую я люблю, стоит гораздо больше любой земли.
— Но, Бродик, тебе ведь нужна земля.
Анна потянулась к его руке, не желая, чтобы он потерял то, чего так хотел.
— Я не хочу видеть ее на своей земле.
Он указал на Мэри, которая тряхнула головой и посмотрела на него исподлобья.
— Я сама не хочу ехать в вашу дикую Шотландию. Почему, как вы думаете, моя мать послала вместо меня эту незаконнорожденную девчонку?
Друс протянул руку и схватил ее сзади за волосы. Мэри взвизгнула, однако Друс не ослабил хватку.
— И свет еще называет нас, шотландцев, нецивилизованными.
Он без колебаний вытолкал Мэри из комнаты. Анна услышала, как туфли ее единокровной сестры заскользили по каменному полу. Друс выглянул за дверь и, указывая на Мэри, приказал:
— Не спускайте с нее глаз и заткните ей кляпом рот, если она снова разговорится. С нас хватит ее болтовни.
Со стороны вассалов, находящихся в другой комнате, послышались одобрительные смешки. Друс повернулся к Бродику:
— У меня от нее заболела голова.
— Мэри — ваша законная жена. — Филиппа потрясла в воздухе кулаком. — Моя дочь, а не выродок!
Филиппа посмотрела на малыша, в ее глазах зажглись хищные огоньки. Она рванулась было к кровати, но остановилась, когда Бродик поднял меч.
— Не тронь мою семью, женщина. Не сделай этой ошибки, ибо я не прощаю человеку, когда дело касается моей собственности.
Его слова прозвучали словно сталь, которую он держал в руке.
— Клянусь, что я рубану тебя, невзирая на то что ты благородных кровей.
— Это совпадает с тем, как думаю и я. — На сей раз Каллен не шутил. Его голос прозвучал столь же сурово, как и голос брата. — Ты обманула всех Макджеймсов, и мы не можем воспринимать это снисходительно.
— Оставим ее мужу. Это его обязанность разобраться в этой интриге.
Бродик не опускал меч, наблюдая, как Друс крепко держит Филиппу. Она злобно рычала, но Друс встряхнул ее, словно тряпичную куклу.
— Довольно, мадам, — произнес он, нависнув над ней, словно башня.
— Брак не состоится… Ты ничего не получишь, если в это дело вмешается мой муж.
Бродик усмехнулся.
— Я уже отправил послание твоему мужу, женщина. Ему нужно вернуться домой и снова взять хозяйство под свой контроль. — Он приблизился к ней, его меч все еще оставался незачехленным. — Но ты должна ясно понять одну вещь. У меня не будет другой жены, кроме матери моего сына.
Филиппа завизжала. Когда Друс выводил ее из комнаты, она продолжала визжать и выкрикивать проклятия.
После этого Бродик повернулся, устремив на Анну пристальный взгляд. Не отводя взора, он сунул меч в ножны.
— Каллен, я хочу, чтобы эта комната находилась под строжайшей охраной.
— Будет исполнено.
— А также держи под наблюдением эту парочку до того момента, как приедет граф Уорикширский и возьмет дело в свои руки.
