Я даже в своем воображении устроил Билли-бою небольшие похороны, когда мы все шли по песку и тыкали в него палками, чтобы узнать, что еще там похоронил сумасшедший отшельник. Сам-то я ничего не нашел, но смотрел, как другим что-то попадалось, и всю дорогу представлял себе, что смотрю на своего приятеля. Тогда мне даже казалось, будто я слышу органную музыку. До сих пор как-то не по себе вспоминать, верите?
Свою русалочку я больше не видел. Но когда люди вроде вас отсыпают чего-нибудь от щедрот, я выпиваю за раз упаковку пива и мечтаю о ней. Представляю, как она смотрит на меня своими глазищами. И, пока я снова не проснусь, я даже счастлив.
Ну вот, из-за вас целый день сижу и болтаю языком. Обычно-то я неразговорчивый. Но вы как-то внушаете доверие, вы добрый человек, уж я-то разбираюсь.
Пятьдесят долларов? Вы это серьезно? Что ж, спасибо, простите, не знаю, как вас зовут. А теперь Французику пора смываться. Иначе полиция начнет ко мне присматриваться. Паспорт, который мне достался, принадлежал мужику, который заметно стройнее меня. Вот, пытаюсь похудеть перед поездкой. И надо будет раздобыть приличной одежды. Свалить из этих краев — тот еще фокус-покус, я вам скажу.
А что, я, между прочим, и есть фокусник. Только вы меня не выдавайте, а то еще позавидуют. Я никому об этом не рассказываю. Но вы были ко мне добры и так внимательно слушали, что я расскажу вам историю до самого конца. Если расскажу как надо, то фокус сработает. Но понадобится ваша помощь.
Посмотрите на горизонт. Солнце почти что село, парочки болтаются на пристани перед ужином, но вы смотрите дальше, туда, где море тени встречается с безоблачным небом. Корабль с тремя мачтами, который вы вернули к жизни силой воображения, стоит на якоре и ждет. Ждет, когда его освободят. Ему больше нечего рассказать ни вам, ни мне.
Закройте глаза в последний раз. Прислушайтесь к моим шагам, когда я буду уходить. Забудьте, как меня зовут.
Я вам вот что пообещаю:
Когда вы откроете глаза, корабль исчезнет.
Послесловие автора
Я понял, что хочу написать книгу, когда встретил трех бродяг.
Тогда, в 1986-м, они себя так не называли, конечно, да и сейчас, быть может, не называют. Я ехал из Нью-Йорка в Ки-Уэст с парочкой друзей. Было лето, у нас кончались деньги, и мы остановились на каком-то пляже рядом с местечком под названием Исламорада. Кто-то уже разбил палатки на пляже, недалеко от дороги.
Билли-бой выглядел лет на пятьдесят, у него были впалые щеки и выгоревшие темные волосы, жесткие как проволока. Он плохо умел читать, но каждый день старательно продирался сквозь новости в газете, никого не стыдясь.
Французик, как следует из его имени, был канадским французом, и он был чуть помоложе Билли-боя. Этакий добродушный великан со светлыми волосами до середины спины, в плавательных шортах, едва сходившихся на объемном животе. Было видно, что он относится к Билли-бою как к старшему.
Как звали их вожака, никто из нас не знал.
Сам он называл себя Бэтменом, потому что надевал потрепанное черное пончо каждый раз, как шел дождь. Ему, наверное, шел седьмой десяток. У него были заостренные черты лица и выразительные глаза. Он говорил, что раньше был преуспевающим бизнесменом, а потом однажды решил все бросить и переехать на юг, к солнцу и жаре. Намекал, что оставил позади семью, но в подробности не вдавался, а мы не задавали вопросов.
Как бы в доказательство своих слов Бэтмен носил на шее ожерелье из пластиковых карточек. Он перебирал их пальцами, когда говорил.
Мы с друзьями заключили с этой троицей сделку. Они ловили рыбу, мы покупали пиво. Это работало просто отлично. На протяжении нескольких недель мы каждый вечер готовили и ели на пляже и слушали шутки и истории из жизни этих бродяг. Один из моих друзей постарался научить Билли-боя читать как следует. Когда пришла пора нам уезжать, Французик расстроился больше всех.
Больше я их никогда не видел.
Но я уже начал придумывать историю про старого отшельника, живущего на собственном острове и заманивающего путешественников в свои сети. Образ картографа Якоба родился только двадцать два года спустя.
Книга, которую вы только что прочитали, разумеется, от начала и до конца вымысел и не имеет никакого отношения к трем путешественникам, которых я встретил полжизни назад. Где бы они ни были, я надеюсь, они простят мне мой полет фантазии.
Пёсий остров в действительности — спокойный, совершенно невыразительный клочок песка на северо-западе от Ангильи. Насколько мне известно, никто не похищает там легкомысленных серферов, а в рядах Королевской полицейской службы Ангильи не состоят убийцы. Это место действительно тихое и безмятежное, все как пишут в туристских брошюрах. И вода там замечательная. Никаких преступников, скрывающихся в потайных пещерах, никаких зловещих черных лодок в лагуне.
Штурман, как и все остальные на страницах этой книги, никогда не существовал.
Но историям нужны злодеи. И всегда будут нужны.
Кристиан Мёрк, Бруклин и Даймонд-Хед, май 2008 г.
