class="p1">А я? А я была счастлива, но волновалась. Лагуна нужна была нашим потомкам, и когда мы проверим там всё, начнём готовиться к её освоению. В этом муж меня полностью поддерживал.
Я жадно оглядывала лес, в котором мы оказались. Я знала, ведь родители описывали мне местность нашей лагуны, он был очень похожа на тот, откуда мы пришли. Неудивительно, ведь миры находились очень близко и влияли друг на друга. Вернее, это Дикий Мир влиял на наш.
Вот только здесь встречались местные хищники, прорывающиеся из Дикого мира в эти пока небезопасные безопасные карманы.
Харальд долго оглядывал местность, прислушивался, чуть ли не принюхивался. А после обратился к главе королевского отряда:
— Капитан Стронц, я вижу, ваш отряд тоже на стороже. Вы чувствуете? Странное ощущение, будто эта лагуна давно уже освоена. Я теперь немного чувствую магию жены, а значит, и её рода. Я чувствую крепкую защиту всего контура. Такое ощущение, что здесь очень хорошо над ней поработали, это работа не одного года. Здесь нет чудовищ Дикого Мира. Да, флора и фауна разнообразна, но опасность от диких животных такая же, как в нашем мире.
Капитан ответил рублеными фразами:
— Верно, так и есть. Мы дождёмся, пока все воины рода Бъёрн окажутся по эту сторону, и очень осторожно начнём обходить лагуну. Здесь есть хозяин, и нам следует с ним встретиться. И обозначить себя.
Сердце заполошно забилось, чего только не представляя. Но Харальд остановил мои фантазии, напомнив, что освоить её мог любой из моего рода, или рода Офир. Кто первый провёл полный ограждающий ритуал, того и земля.
Прошли мы не так много, пока не вышли на открытый участок и увидели дом на краю поредевшего леса. Остановились на отдалении.
Капитан скомандовал:
— Ждём появления хозяев. Защита контура слишком мощная, не стоит переходить границу. Уверен, хранитель давно нас ощутил. Мы дождёмся, когда он выйдет сам.
Мы стояли, ожидая, я же почти не дышала, верила, надеялась, а после сама себя убеждала, что не стоило мечтать зря и смотреть здраво. Если бы родители остались живы, они бы вернулись, ведь так?
Тем больше было моё удивление, когда дверь небольшого домика открылась и на крыльцо вышел мужчина средних лет. Солнце било нам в глаза, но я помнила эти движения. Слёзы навернулись на глаза, и я зашептала:
— Папа… Это ведь ты, или мне кажется?
Я подняла наполненные слезами глаза на мужа, обнявшего меня, и тихо спросила:
— Ты же помнишь его. Это ведь мой отец, да? Харальд, не молчи… Скажи же, что это он…
Я задохнулась, когда следом за ним вышла женщина, а мужчина обнял её, смотря на нас. Они о чём-то говорили, но не спешили к нам.
Слёзы потекли по глазам, не желая останавливаться. Я их видели собственными глазами, но не верила до конца. Мне нужно было их услышать, ощутить. Мне нужно было удостовериться, сию же секунду, я больше не могла ждать. И я крикнула:
— Мама, папа, это я! Эмма! Это же вы?! Вы живы?! Это же вы, правда?!
Мама, это была точно она, всплеснула руками и дёрнулась ко мне, но её остановила крепкая рука мужа, и женщина кивнула, уйдя в дом, а в нашу сторону спокойным шагом направился мой отец. Теперь я в этом не сомневалась.
Мой порыв кинуться навстречу пресёк Харальд, жёстко перехватив меня, но мягко ответив на мой возмущённый вопль:
— Не мешай, ему тоже нужно проверить и убедиться. Странно, конечно, что он так спокоен, тем более перед королевским отрядом. Но он в своём праве и здесь он может много больше, чем мы. Он здесь хозяин. Подожди, Эмма, пара минут ничего не решат.
Я смотрела, буквально впитывая все изменения, которые произошли с отцом за такой недолгий срок. Чем ближе он подходил, тем более нетерпеливой я становилась.
Когда отец остановился в десятке шагов, все замерли.
Он сказал только одно:
— Эмма, это ты… Ты пришла…Мы с мамой не теряли надежду и верили, что ты сможешь пробиться к нам.
Я дёрнулась и, почувствовав свободу, кинулась к отцу. Такие знакомые объятия, я никогда не променяла бы их ни на что. Знакомые с детства, я так ценила их и так любила отца. Большего счастья мне могли дать только объятия мамы, и я думала, что очень скоро почувствую и их.
А дальше?
Дальше мои мечты и желания последних трёх лет сбылись. Меня так тепло обняла мама, расспрашивала о Харальде, о том, что со мной было. Отец рассказывал, почему они не могли выйти из ловушки лагуны. Мой дядя понял, как можно уничтожить конкурента в наследство и уничтожил внешний якорь, который отставил отец в нашем мире. Пока защита не была настроена полностью на отца, он не мог выйти без якоря. Сразу после наложения полной защиты нужно было выйти и связать два мира уже на родовую и личную магию. Но последний шаг отец и мама не могли сделать отсюда.
Сегодня я поставила якорь сама, но в нашем мире остались те, кто ждали нас и сторожили временный якорь.
Офиры не выжили в этом мире, они умерли в первый же месяц, пока лагуна была полна опасностей. Они только начали настраивать свою лагуну на магию рода и очищать её. Похоронили Офиров в нашей лагуне, и мы даже навестили их.
Самое же мой большое удивление меня ждало там же, у дома, построенного родителями. Мама вышла и несла на руках маленького мальчугана, чуть меньше двух лет.
Я улыбнулась, подбежав к ней и обняв вместе с ним. А после тихо спросила:
— Мама, мамочка, я так рада, что вы живы. А это мой младший брат? Так похож на папу.
Я улыбнулась мальчугану, счастливая, как никогда, и поняла, что теперь я буду счастлива. Что бы дальше ни случилось, сегодня я снова обрела свою семью.
Повернулась, ища взглядом мужа. Он словно почувствовал и отвлёкся от разговора с моим отцом, посмотрел на меня и улыбнулся с такой любовью и нежностью, что даже мама прошептала:
— Хм, а это точно Бъёрн? Не замечала раньше за ними такой открытости. Смотрит так, словно ты его самое большое сокровище. — Она мечтательно вздохнула и добавила: — Такой открытый и искренний взгляд, совсем как твой отец смотрел на меня, когда мы были молодожёнами. Знаешь, иногда я ловлю этот взгляд и сейчас. Значит, мы сделали правильный выбор, Эмма. Главное, что ты счастлива.
