девочкой.
Через час мы подъезжаем к наркопритону, и это пыльная дыра. Я поворачиваю голову к Нику.
— Дай мне одеяло и повязку на глаза. — Говорю я ему.
Итан смотрит на меня с недоумением, не понимая зачем мне повязка на глаза.
— Это для нее. Я не хочу, чтобы она видела. Это то, над чем я работаю с ней. Она потом скажет мне спасибо. Ей не нужно видеть это дерьмо. — Говорю я ему.
Он кивает и говорит в микрофон в руке.
— Они на позиции. — Он поворачивается ко мне. — Ты входишь. Ты командуешь, Кипр.
Я киваю.
— Раз, два, три. — Двери открываются, и я с убийственной точностью двигаюсь к задней части. Ник следует за мной. Когда я дохожу до заднего окна, я вижу две фигуры, но не вижу Брианы. Я останавливаю Ника жестом и выламываю заднюю дверь. Бам! Я вышибаю дверь, подняв пистолет и нацеливаюсь на того, кто выскочит. И Даниэль, и Бен отвернулись. Они думали, что звук доносится со стороны передней двери, а не со стороны задней. Приставив ствол пистолета к голове Даниэля, я говорю со сжатыми зубами. — Где она?
— Я-я-в задней комнате, — запинается он.
Приставив пистолет к его черепу, я вижу, что Ник держит Бена в похожем положении.
— Иди, и если ты сделаешь движение, я снесу твою чертову голову. Отведи меня к ней, и да поможет мне Бог, если ты хоть пальцем ее тронул. Я убью тебя.
Они уже мертвы в моей книге, но я пока не собираюсь им этого говорить. Я еще немного подержу это при себе. Он проводит меня в заднюю часть вонючего наркопритона со скрипучими половицами и черными стенами. Это напоминает мне о маленьком доме, в котором я вырос, который я называл адской ямой.
Мы подходим к старой деревянной двери, и я готовлюсь, когда он открывает ее, чтобы показать Бриану.
Она привязана к кровати голой, и ярость внутри меня кипит, прежде чем вырваться наружу.
— Кто ты? — Спрашивает она, рыдая. — Пожалуйста, помоги мне, — умоляет она, ее руки связаны и дрожат. На ее нежной коже красные отметины и отпечатки ладоней. Я понимаю, что она не может видеть меня из-за маски. — Это я, детка. Я здесь. — Ее лицо красное, а губы уже потрескались.
— О, слава Богу. Джейден, пожалуйста, вытащи меня отсюда. Я сделаю все, что угодно.
Мое сердце разрывается, когда я слушаю ее мольбы о помощи. Я обещаю любить ее и защищать, и никогда больше не выпускать из виду. Я бью ублюдка по голове пистолетом, и он от удара теряет сознание. Я протягиваю руку и развязываю ее. Она обхватывает себя руками, и я хватаю повязку.
— Ты мне доверяешь? — Спрашиваю я ее.
Она кивает, и я осматриваю ее тело.
— Они? — Она знает, что я спрашиваю ее, насиловали ли они ее, но, к моему облегчению, качает головой.
— Нет, они дергали меня за волосы и трогали меня, но они ждали темноты, чтобы изнасиловать меня, а затем потребовать выкуп.
— Мне нужно, чтобы ты надела это, детка, потому что я собираюсь сделать кое-что и не хочу, чтобы ты это видела. Как думаешь сможешь надеть это на свои глаза? Обещаю, что не оставлю тебя здесь, и никто больше тебя не тронет, — шепчу я, целуя ее в висок.
— Хорошо. Я доверяю тебе, Джейден, но, пожалуйста, вытащи меня отсюда. Я не могу здесь находиться.
— Я знаю, детка, но мне нужно позаботиться об этих придурках.
Я высовываю голову, потому что у меня мало времени, прежде чем очнется Даниэль.
— Одеяло. Ник перекидывает его, и я заворачиваю в него Бриану, накрывая ее обнаженное тело. Она дрожит и напугана.
Посадив Бриану у выхода, закрыв ее тело и глаза, Ник и я приступаем к работе.
Через двадцать минут Даниэль и Бен смотрят вниз и кричат во все горло. Ник помог мне связать их за руки и ноги, широко расставив их.
— О, черт возьми! — Даниэль рыдает, крича.
— На твоем месте я бы не двигался, — предупреждаю я. — Все может просто выпасть.
Я разрезал им животы с высунутыми кишками и отрезал им члены, чтобы они истекали кровью медленно.
— Блядь, как же больно. — Кричит Бен в агонии. — Ты, ублюдок. — Его глаза закатываются. Он близок к смерти, но еще не умер.
— Ты сумасшедший и больной. — Говорит Даниэль. Он хрюкает, и кровь сочится изо рта. Его жизнь висит на волоске.
Ник стоит на коленях, наблюдая, не чувствуя ни капли раскаяния по отношению к этим больным ублюдкам.
— Я болен? — Издеваюсь я. — А как насчет того дерьма, которое ты сделал с моей девушкой? Ты изнасиловал и избил ее. Невинную девочку школьницу, и теперь ее преследуют кошмары.
— Это потому, что она любила наши члены, когда мы менялись, ты жалкий кусок дерьма.
Я облизываю зубы, злясь на то, как он говорит о том, что они сделали с Брианой. Я хватаю свой нож для разделки мяса, отрезаю все пальцы и засовываю им в рты тряпку, по очереди, как в фильме «Пила», разрезая им кожу и, наконец, втыкая нож в каждую из анальных дырок, чтобы они могли почувствовать жжение. Воспоминание о том, как Бриана кричала во сне, что это жжет. Вся боль, эмоции и пытки, которые перенесла Бриана, были нанесены этим мужчинам одновременно, прежде чем они в конечном итоге встретились со своим создателем.
* * *
Я сижу сзади с Брианой на коленях, и обнимаю ее, пока Итан везет нас в спортзал.
— Я хочу домой. Отвези меня домой, пожалуйста. — Говорит она мне в грудь.
Итан смотрит на меня через зеркало заднего вида. Он послал команду уборщиков, чтобы разобраться с беспорядком, который я устроил, а я послал кого-то забрать ее джип из центра.
— Я скучаю по своей белой кровати и шуму воды из водопада в бассейне. — Говорит она между рыданиями. — Я хочу принять душ и хочу, чтобы ты оттер их руки с моей кожи. — Она рыдает взахлеб, и поворачивается к Нику говоря: — Спасибо за наушники. — Она зовет мой дом, своим, потому что это наш дом. Ей нравится шум воды, падающей в бассейн с водопада на втором этаже, потому что это успокаивает ее.
Она ищет покоя, чтобы успокоить свое смятение.
Слава богу, Ник был достаточно умен, чтобы вставить ей наушники в уши, чтобы она не слушала.
— В любое время, доктор Джеймсон. — Говорит он.
Скорее всего доктор Кипр, если я имею к этому какое-то отношение.
