Кармен Розалес
Жизель
1
ЖИЗЕЛЬ
— Раз, два, три, и пируэт вверх, обратно вниз. — Я помню, что лучше всего начинать движение с четвертой позиции. Мой преподаватель в Джульярде следит за тем, чтобы мы все были идеальны, как единое целое, синхронны, а это одно из самых сложных движений для последовательного исполнения. Мы занимаемся этим уже целый час. Я вижу лица других девушек, они устали, а я — нет. Я обожаю все танцы.
Когда мне было пять лет, мама увидела, как я смотрю сольный концерт с восхищением и благоговением в глазах. Она сразу же записала меня в небольшую танцевальную академию в Южной Дакоте, и с тех пор я занимаюсь танцами. Джаз, танец, балет и современный танец — я научилась всему. Я смотрела все, что связано с балетом, и изучала его, это все, что меня интересовало с тех пор, как я узнала о его существовании.
Мои родители — трудолюбивые люди: мама — школьная учительница, а отец — фермер. Я никогда не занималась сельским хозяйством, только лошадьми, конечно, я научилась ездить верхом, но на этом мой интерес не закончился, пока я жила на ферме.
Мои родители были экономными и жалели денег на всевозможные мелочи. Единственное пособие, которое они мне давали, это когда я помогала по дому или на ферме. Я всего добивалась своим трудом, но они научили меня ценностям и не позволили отказаться от мечты поступить в Джульярд. Я танцевала каждый день, пока не прошла прослушивание, и тогда меня приняли в одну из самых престижных танцевальных школ мира, не меньше.
Нью-Йорк очень далек от Хаутона, штат Южная Дакота, но я научилась держать себя в руках. Нью-Йорк — прекрасный город с яркими огнями, гламуром и модой. Ваши мечты могут сбыться в одночасье, а могут заставить вас от зарплаты до зарплаты собирать копейки, чтобы заработать на квартиру. Я была одной из тех, кому повезло, потому что мне обещали карьеру в танцах. У меня уже было место в танцевальной труппе и, возможно, в театре. Я готовилась и концентрировалась на танцах и балете всю свою жизнь, чтобы воплотить мечту и получать цветы после окончания выступления в Американском театре балета, — это моя мечта, и я так близка к ней, что чувствую вкус победы. Это мой последний год обучения в Джульярде. Преподаватели говорят, что я одна из лучших, кого они видели за последнее время, но я достаточно скромна, чтобы знать, что есть и другие девушки, и даже парни, которые так же хороши. Я никогда не зазнавалась и не считала себя лучше других. Мои родители научили меня верить в себя и не позволять успеху вскружить мне голову.
Выныривая из своих мыслей, я слышу своего преподавателя, когда она называет мое имя перед классом:
— Жизель! Я хочу, чтобы ты закончила произведение, фуэте, — говорит она. Я киваю, понимая, чего она хочет. Она хочет оставить напоследок самое сложное движение, которое я оттачиваю с пятнадцати лет.
— Да, мадам, — отвечаю я.
Наша преподавательница по балету — француженка, и она настаивает, чтобы мы называли ее мадам. Здесь, в Нью-Йорке, мне это казалось забавным, но, желая сделать карьеру в танце или в труппе, я принимаю французскую культуру и подчинюсь. Я изучила все, что связано с культурой танца и балета, даже хип-хоп, поп-музыку, рэп и особенно классическую музыку. Лана Дель Рей — моя любимая исполнительница, под которую я создаю танцевальные движения и хореографию для своих современных работ. В ее голосе есть что-то особенное.
В средней школе я училась на дому по наставлению моей мамы. Родители сказали мне, что если я хочу попасть в Джульярд, то им придется платить за дополнительные занятия в будние дни в танцевальной академии. У меня не будет времени ни на школу, ни на настоящую социальную жизнь. Это одна из жертв, на которую мне пришлось пойти, но в глубине души я хотела вести тусовочную жизнь в старших классах, иметь друзей и, возможно, серьезного парня, все то, о чем мечтают девочки-подростки, но я выбрала свое призвание и страсть. Мне пришлось отодвинуть эти желания и потребности на второй план. Моя мама время от времени проводила беседы, те самые, которые происходят между мамой и дочкой, убеждаясь, что домашнее обучение и Джульярд, это то, чего я действительно хочу, и если я передумаю, мне достаточно будет сказать слово, и они с папой все поймут.
Они действительно не могли сказать ничего такого, что заставило бы меня передумать. Даже если бы у меня были безумные сомнения, все деньги и жертвы, которые они принесли ради меня, чтобы я могла осуществить свою мечту маленькой девочки, были бы напрасны. Раньше я ненавидела быть единственным ребенком, но я знала, что мне повезло иметь самых лучших родителей в мире, и быть эгоистичной дочерью, это не моя стихия.
Они одарили меня хорошей внешностью: шоколадно-брюнетистыми волосами и зелеными глазами. Поскольку у меня не было братьев и сестер, с кем я могла болтать, у меня была лучшая подруга из трейлерного парка, расположенного неподалеку от дороги, — Бриэль. Для краткости я называю ее Бри. Мы дружим с начальной школы, с тех пор как я села с ней вместе за обедом. Никто не хотел с ней дружить из-за ее мамы. Ее мама была городской шлюхой, и все думали, что она закончит так же, как она. Мне было ужасно жаль ее, когда я наблюдала, как она обедает в одиночестве. Дети бывают очень жестокими, и они высмеивали ее маму не только за ее спиной, но и ей в лицо. Это не прекращалось и в средней школе, а в старших классах стало все только хуже.
Она часто приходила домой со слезами и рыдала у меня на плече. Я всегда утешала ее, говоря, что они просто незрелые придурки. Она говорила мне, что парни будут думать, что она такая же, как ее мать только потому, что однажды она отдала свою девственность Джимом. Они встречались весь второй курс старшей школы, и как только у них случился секс, он бросил ее. Я была рядом с ней, когда она проходила, через все это. Он придумывал истории о том, как она позволяла ему и его другу заниматься с ней сексом втроем, и он
