Не пытайтесь его прочесть или произнести. Просто знайте, что это имя Феникса. Во время недавнего возведения храма Золотого Дракона, Феникс нарушил законы Анимы и напрямую вмешался в мироздание, атаковав основателя храма. За это Храм Имен нарекает высшую сущность Феникса Именованным. Отныне вы можете использовать свои Резчики, чтобы отыскать приоритетную цель. Кость укажет путь и проведет по нему, пока не пронзит сердце цели. Ищите в разломах, ищите на полях битв, через последователей, да хоть через самих импов. Слушайте кость и если услышите путь — дайте знать. На бой с этим противником мы отправимся вместе. И не только мы.
Я постучал кинжалом по постаменту, знаменуя конец речи. Никто не ответил, значит никто больше не собирался ничего говорить. Молча развернувшись, не прощаясь, я вышел из Храма Имен.
— Рад был познакомиться, классно поболтали, — Плачущий вышел следом. — Крутые ребята.
— Там не принято болтать. Я же говорил.
— Но когти-то можно было поменять.
— Как будто ты будешь этим копьем сражаться. Ты же им будешь добивать уже после победы. Это даже я понимаю.
— Да. Они, кстати, слушали тебя с большим уважением, как мне показалось.
— Потому что я его заслужил.
— Я тоже как бы не с горы скатился.
— Храм Имен интересует лишь количество и качество вычеркнутых имен. Вторым не блещу, но на моем счету уже две главы сильнейших кланов. А на твоем жирный ноль. Так что да, для этих людей ты недавно с горы скатился.
— Знаешь, я ведь все еще хочу надрать тебе зад, Эзо.
— Хорошо, что ты борешься с этим желанием. Вредные привычки вредят здоровью, я слышал. Успехов в твоем новом начинании.
— А Имя Именователя можно вписать в Храм.
— Можно, если так решит Храм, — я обернулся и посмотрел Плачущему в глаза. — Не забывай об этом, Хохот.
Зайдя в алтарный зал, огляделся и направился к огненной чаше. Поднявшись по ступеням, остановился в паре метров и просто глядел в огонь. В чашу кидают подношения, аналогично бездонной яме, но сегодня я с пустыми руками. Просто поздороваться зашел, так сказать.
— Нравится? — раздался рокочущий голос у меня за спиной.
— Я больше к яме привык.
— Я тоже.
Пока я смотрел в огонь, даже не заметил, как стены храма, окружавшие площадь, покрылись золотой чешуей. А сейчас уже и вовсе стали плотью Золотого Дракона, кольцом лежащего вокруг алтаря.
Формально он и есть мой покровитель, так что никакого воздействия от присутствия высшей сущности я не почувствовал.
— Пока это пламя бьет в небо, у людей останется ориентир во тьме. Даже если солнце погаснет, они смогут найти сюда путь.
— Партейку? — спросил я. — У меня есть немного времени.
— С удовольствием, — в голосе дракона послышались радостные нотки. — Ставка?
— Что такое Анима?
— Долго придется рассказывать.
— А ты начни пока играем. И можешь свет притушить, если не трудно.
— Хах. Надо было назвать тебя Наглость.
— Брось, — чуть устало ответил я. — Нормально же общались все время. Договор был, что я не стану лебезить.
— Это был договор с Повелителем Теней.
— Все, поднялся, зазвездился? — усмехнулся я.
— Если тебя убить, воскресить, снова призвать в последователи, то можно будет дать новое имя.
Золотой сделал вид, что всерьез обдумывает эту мысль, но в то же время пламя в чаше начало угасать, алтарный постамент — погружаться во тьму. Через несколько секунд мы уже сидели возле бездонной ямы. Я и Тень в его первой ипостаси рыцаря.
В этот раз играли по всем правилам Аниматериума с учетом заготовленных колод. То есть я мог выбрать одну из пяти. Посмотрел архетипы, прикинул составы и решил не заморачиваться, остановившись на простых людях.
Тень взял сборную колоду, состоящую из разнообразных диких монстров. Никакой расы, мало синергии, но большой выбор под множество ситуаций.
— Я уже отпраздновал свое третье тысячелетие, — заговорил Тень, выкладывая на доску хищных Птеров. — По драконьим меркам уже не дитя, но еще и не взрослая особь. Что-то вроде твоего возраста по людскому календарю. Наш мир процветал и был связующим звеном со многими другими мирами. Мы жили на пиках гор, что были выше облаков. Мы создали драконидов и поселили у подножий наших домов. Они боготворили нас, как создателей, работали для нас, развивались для нас, развлекали нас, умирали за нас.
Я молчал, засовывая вопросы куда поглубже, лишь бы не сбить покровителя с мысли. Потому полностью сосредоточился на игре. Большинство монстров Тени были сильнее человека, так что мне приходилось брать количеством.
Я решил играть от глухой обороны, призвал Инженера, чтобы тот начал возводить укрепления. Если повезет продержаться достаточно долго, то за его счет смогу призвать орудия по сниженной цене. Для начала нужна баллиста.
— Библиотекарь пришел в наш мир на моем четвертом тысячелетии. Я не помню его имени, хотя помню имена каждого из тысячи драконидов в моем дворце. Библиотекарь обратился в совет, в котором я был хранителем знаний. Что-то вроде писаря по вашему. Он обратился к нам за помощью. Один из ценных миров погибал от неизлечимой чумы, зараза поразила ядро планеты и быстро разрасталась. Там было много ценных форм жизни и Библиотекарь попросил помощи в сохранении и переносе некоторых видов. Он просил сущие мелочи. Энергетические кристаллы, кое-какое оборудование, немного добровольцев для помощи, лекарства, дающие иммунитет к чуме. Ничего особенного, он все это получил, ведь цель была благородной.
— Как говорил Князь Демонов, благие намерения, это отличный материал для дорог в его княжестве.
— Так и вышло. Библиотекарь справился. Вытащил много особей из того мира, сохранил популяцию. Встал вопрос, где их держать. Дали врата в малозаселенный мир. Библиотекаря восхваляли многие миры за его героизм и отвагу, а нас благодарили за оказанную помощь. И когда он понял, что сотворил, то решил не останавливаться. Следующий умирающий мир, и уже многие из совета сами начали предлагать свою помощь. Для них мелочь, а с точки зрения политики — весомый вклад в благое дело. Потом был следующий мир, затем еще и еще. Вселенная велика, миров много, умирают часто. У нас была разветвленная сеть порталов, передовые магические технологии, ресурсы. У большинства старших рас были свои расы в подчинении, чаще всего искусственно выведенные, не долго живущие, но быстро размножающиеся. Так что мы не жалели даже живой
