догадался до подобного сам. Ему предлагали обозначить метод в его честь, но он отказался, настояв на таком варианте.
Роды прошли тяжело. Всплеск силы, всегда сопровождающий появление первенца рода Лэндон, оказался таким масштабным, что я едва выдержала. Впрочем, как и обещал лорд, все закончилось хорошо – мы с малышом справились, хотя это и истощило мой резерв почти до дна. Но резерв был совсем не тем, о чем я могла беспокоиться – главное, что ребенок родился крепким и здоровым, а закричал так громко, что вокруг стало холодно.
Все это время Джозеф был со мной, стоя возле моей головы. Он поддерживал меня, как мог, а после взял малыша на руки, и по его лицу расплылась такая счастливая улыбка, что у меня защемило сердце, а из глаз брызнули слезы.
Семья. Большая и дружная семья – это было тем, о чем я даже не мечтала, но получила. И тем, о чем мечтал Джозеф, но уже потерял надежду получить.
– Как мы назовем его? – спросил лорд, осторожно передавая младенца мне, для кормления.
– Клаус, – ответила, готовая к такому вопросу. – Если ты не против.
– Мне нравится, – кивнул Джозеф. – В конце концов, именно его трагичная смерть свела нас вместе.
Эпилог
– Как думаешь, кто там? – спросил Питер, указав на мой внушительный живот, выпиравший под шубой. – Надеюсь, мальчик. С девчонками скучно, даже на мечах не подерешься.
– Не знаю, – пожала плечами. – Но ты неправ. Например, Катарина ездит верхом так же хорошо, как и ты, а снежки кидает даже лучше.
Катарина – одна из спасенных детей – действительно весьма ловко скакала на Вьюге, которая окончательно отошла в пользование ей и Питеру, и из-за которой они вечно ругались, пытаясь установить очередность. С учетом того, что девочек в нашем многочисленном семействе имелось раз-два и обчелся, увлечения у них были совсем не девчачьи – они старались не отставать от мальчишек. Гвен неплохо дралась на мечах, а Катарина, как и сказала, действительно была чемпионом по игре в снежки и уступала только Джозефу, и то потому, что он порой хитрил, пользуясь магией.
Впрочем, без хитростей было не обойтись, иначе эта орава закидала бы его снегом, похоронив в сугробе.
– Катарина, считай, что мальчишка, – отмахнулся Питер. – А в снежки играет лучше только потому, что для меня это слишком детское занятие.
– Ах вот как? – выгнула брови, и с некоторым трудом наклонилась, загребая ладонями снег.
Сейчас мы втроем – я, Питер и трехлетний Клаус – гуляли возле замка. Лорд же с остальными детьми играл в ледяном городке, но Клаус пока был слишком мал для таких развлечений, а Питер вызвался мне помочь, ведь живот, в котором жил наш второй малыш, уже стеснял меня в движениях.
За эти почти четыре года Питер действительно сильно повзрослел, превратившись в угловатого подростка, высокого, но худого, хотя ел он по-прежнему за семерых. Джозеф уже давно обучал его вести подсчет доходов с рудников, закупать крупы у южан и прочим необходимым вещам, которые должен уметь лорд.
Конечно, наследником все равно считался Клаус, владевший магией семьи Лэндон, но Питер сам хотел помогать Джозефу, а после и своему, считай, младшему брату. К тому же, народ куда лучше воспринимал его, ведь у него не было белых волос и слишком бледной кожи.
– Думаешь, попадешь? – засмеялся Питер, увернувшись.
– Пите снезок! – заверещал Клаус, включаясь в игру.
Пользуясь своей силой, он устроил маленькую метель, так что в итоге Питер весь покрылся снегом.
С самого рождения Клаус имел магию, но к счастью, Джозеф умел ее ограничивать, чтобы малыш ненароком никого не заморозил.
– Вызов принят! – серьезно возвестил Питер, принявшись осыпать Клауса снегом.
Я же улыбалась, глядя на эту возню.
Все наши дети – и родные, и приемные – хорошо ладили друг с другом, хотя без ссор и не обходилось. Но все семьи ссорятся. Главное, что после они всегда мирились. А Питер, как самый старший, и вовсе чувствовал ответственность за малыша, с самого его рождения помогая мне. Когда Клаус был совсем маленьким, он с удовольствием играл с ним, кормил и купал.
Впрочем, и без него, у младшего-Лэндона было много нянек, так что у меня имелось достаточно свободного времени, чтобы заниматься своим проектом сиротских приютов. К настоящему моменту такие заведения уже располагались в крупных городах севера и имели своих первых воспитанников, но я планировала открыть еще несколько. И да, с такой кучей дел – поиск подходящих зданий, или их постройка, ведение расчетов, подбор персонала и закуп всего необходимого – мне больше не было скучно в Нортдэйле. И это не считая того, что слух о маге жизни все-таки разнесся по землям севера (к счастью, не покинув их пределы) и периодически люди привозили ко мне своих больных родственников, которым простые лекари были не в силах помочь.
Малыш в животе толкнулся, отвлекая меня от мыслей, и я громко охнула.
– Мама? – встрепенулся Питер, но тут же смутился, покраснел и замолчал.
– Все хорошо, сын, просто ребенок толкается, – ответила спокойно, чтобы не смутить его сильнее, а сама с трудом сдержала рвущиеся наружу слезы счастья.
Это был первый раз, когда Питер назвал меня мамой, хотя я думала, что уже никогда не дождусь.
***
Весна открыла глаза, обнаружив себя пристегнутой к креслу, и еще кучу незнакомого народу вокруг. Обстановка казалась невыносимо странной, так что сердце в груди тревожно забилось, а пальцы невольно стиснулись, призывая магию.
Но магия не откликалась, и от этого накатила паника.
Впрочем, Весна тут же сделала пару глубоких вдохов, успокаиваясь.
Она знала, что так будет. Ближайшие миры не имели источников волшебства, а остаться в своем Весна не могла. Она хотела жить в достатке, а значит, ей нужен был аристократ. Но все аристократы Астела имели магию, так что наверняка бы заметили
