от своей раны и глянул на Зубра, который уже тоже стащил с себя надоевший кокон и теперь с трудом резал его охотничьим ножом.
— Ты труп пока просканируй, я сейчас.
Я направил на разрубленный труп луч сканера и с удовольствием заметил, что тот задержался сразу на трёх местах. Правда один отмеченный артефакт у нас уже был, это был ключ с треугольном сечением от входных ворот. Видимо это был сменщик того грузчика и он тоже время от времени выбирался на улицу. Зато два других нам ещё не встречались. Одна это была пластина на голове монстра, и она предназначалась исключительно для усиления защиты головы. Надеюсь, в череп её не надо будет вживлять и это вещь усилит шлем, а третьим оказался артефакт, цепляемый на клыки и усиливающий укус сразу на пятьдесят процентов. Честно говоря, своих противников я кусать не собирался, но если получится вернуться домой и найти там какого-нибудь питомца, лучше собаку серьёзные породы, то такой артефакт может его реально усилить.
Я прихлопнул на шлем Зубра найденную пластину и та, дождавшись согласия напарника, быстро начала вплавляться внутрь него.
— Так что ты делаешь?
— Маскировку. Коконы уж больно неудобные, давай гони свой тюбик клея, сейчас мы это приклеим к щиту.
Он указал на большой кусок отрезанного кокона, в таком виде до ужаса напоминающий кусок рыхлой тонкой стекловаты.
— Будем прятаться за ним, я заметил, что пауки не больно-то глазастые, думаю такой маскировки хватит, чтобы поравняться с ним, ну или хотя бы сократить расстояние, прежде чем те поднимут тревогу или вдруг решат убежать.
Я сильно сомневался, что кто-то здесь собирается от нас убегать, хотя, насколько я заметил, большинство из здешних обитателей воинами не являлись и, кроме впечатляющих жвал, никакого оружия больше не имели, а те являлись оружием уж больно близкого боя и имея щиты, и метровые клинки, сражаться с ними было не трудно. Исключением являлись только два охранника у входа, но благодаря бушующей стихии, мы застали их врасплох, надеюсь, всё так пойдёт и дальше.
— Ну как? — Зубр поднял модифицированный щит и повернулся ко мне, прячась за ним. В окружении бело-серой монотонности, почти лишенной освещения, он слился с ближайшей стеной практически идеально, а свисающий до пола лоскут бывшего кокона скрыл и его ноги.
— Отлично, — я показал пространству средний палец, активирую клинок и предложил, — ну что, поработаем джентльмены?
Ответ Зубра заглушил грохот упавшего с потолка очередного высушенного тела уже знакомой нам многоножки, так что напарник просто качнул головой и поднимая щит повыше пошёл вперёд, возвращаясь обратно в холл. Здесь и сейчас он оказался пустым, и мы смогли спокойно выбрать очередной туннель, поднимающийся по не крутой спирали наверх. И тут оказалось, что всё не так просто. До этого мы тоже ходили туда-сюда по паутине, вот только она устилала твёрдое каменное основание, а этот туннель состоял лишь из одной паутины, пусть и плотно переплетенной, но подвешенный и закреплённый на неизвестном основании с помощью тысяч прочнейших нитей, но всё равно под нашими ступнями эта паутина сильно проминалась, вытягиваясь и уходила вниз чуть ли не на полметра, в итоге мы шли как будто по мягкому тесту, где каждый шаг буквально высасывал силы. Видимо на двуногих здесь ничего не было рассчитано, кроме как места в паучьем рационе питания, а дорожки предназначались для распределения веса на восемь точек упора, да и большинство из местных хозяев были полегче среднего человека.
Я так устал месить этот пол ногами, что даже обрадовался, когда нам на встречу попался очередной местный житель. Он почему-то передвигался по потолку, впрочем, ему особо это не помогло. В этом тоннеле потолок находился в метре от нашей макушки, так что, когда он увидел нас, он уже находился в пределах досягаемости наших клинков, и был пронзён ими не успев нанести нам особого вреда. Впрочем, его труп оказался удачливее, свалившись нам на головы, он заставил нас повалиться на пол, где я инстинктивно пытался за что-нибудь ухватиться, пропорол потрошителем метра два-три стенки туннеля, которая под нашим весом разошлась в стороны, открыв нам неожиданный вид на внутренности этой паучьи пирамиды, куда мы чуть не улетели, успев зацепиться в самый последний момент, цепляясь чем только можно, включая зубы. Убитый нами паук так виртуозно зубами не владел, и улетел в открывшийся проём, но до далёкого пола так и не долетел, зацепившись за многочисленной нити паутины, пересекающих всё пространство этого здания и остался так и висеть, напоминая нам о упущенных возможностях. А для нас это неожиданная нервотрёпка оказалось даже полезной, так как мы, заглянув в это дело изнутри, наконец, смогли понять внутреннюю конструкцию этого странного места. Оказалось, что под общим пологом здание состоит из множества шарообразных комнат разного размера, поднимающихся от самого низа и до самой вершины этой паутиной пирамиды, и все они были соединены такими же плотными паутиновыми туннелями которые трубами разной толщины сплетались и свивались также спускаясь с самого верха и до самого низа. Толщиной те стены были сантиметров в пять и больше походили и по виду, и по ощущениям на сахарную вату. Всё это в виде елочных игрушек держалось на одном стометровом столбе, на самом деле ужасно похожем на облезлую ёлку, от которой тянулись мириады и мириады нитей, поддерживающих на своих местах шары комнат и трубы тоннелей. Это переплетение поддерживающих паутин было на вид весьма прозрачным и рыхлым, но суммарного объёма этих нитей, как мы видели, вполне хватало для этих целей. Оказалось, что те уплотнения в структуре паучьего города которые мы увидели в самом начале, когда только появились в этом мире, были не отдельными коконами, предназначенными для отдельных пауков, а этими самыми комнатами и плотными стенами тоннелей.
Нам повезло, что под крышей не просто прозрачная паутина от верха до низа, по которой в беспорядке мотаются сотни пауков. Здесь хотя и нет нигде дверей, но локации достаточно закрытые, комнаты небольшие, а тоннели все изогнутые, так что обзор везде был не больше десятка метров. Это было сильно в нашу пользу, так как нам за раз приходилось разбираться всего с одним-двумя противниками. Исключением был только родильный зал, но туда мы больше не пойдём. Убрав клинки, мы, цепляясь руками,
