тесно, а последние дни сливались в единую неразличимую полосу. Два мира поменялись местами, и теперь я словно спал, когда возвращался на Землю, а настоящая жизнь проходила там, в замке. Даже мои немногочисленные контакты притихли. Анна не появлялась на работе всю последнюю неделю, а то и дольше. Наше общение с Илюхой свелось к короткому обмену сообщениями в духе: «Всё нормально?» «Ага».
Полночь не только влияла на мои мысли, она привязала меня всеми возможными способами, дала невероятные приключения, новых друзей и смертельных врагов. Все мои устремления, все проблемы, все планы были связаны с таинственным замком.
И всё же, я раз за разом просыпался на старенькой тахте, уставившись в потолок. Даже если это просто означало, что нужно прожить ещё один день перед тем, как с головой окунуться в настоящий мир.
Душ, завтрак, дорога на работу и сама работа, где снова не было Анны. По словам коллег, она не уволилась, но взяла внезапный неоплачиваемый отпуск. Они подозревали, что из-за проблем с личной жизнью, а я и не знал, что думать. Последний наш разговор, странный и страстный, прошёл бесконечно давно, хотя по сути — всего пару недель назад?
Не стоит забивать голову тем, на что невозможно повлиять.
Рабочий день, дорога домой, магазин по пути, чтобы пополнить опустевший холодильник. Хотя бы благодаря повышению и щедрой «компенсации» от Богданова можно было на время забыть о нависших долгах, квартплате и ценах на продукты. Вот был бы номер — могучий хозяин Полуночи не может расплатиться по кредитам и думает, съесть на ужин перловую кашу с луком или всё-таки гречневую. Можно сколько угодно выбрасывать земные проблемы из головы, но однажды они тоже вернутся. И что тогда, я расстреляю из Райнигуна коллекторов? Разорву голыми руками арендодателя? Хороший план, заодно можно добавить в титул соответствующие пункты…
Мне оставалось всего ничего до подъезда, когда чувство неясной угрозы перебило поток ленивых размышлений. Я развернулся как на шарнирах и уставился на человека, следующего за мной по пятам. Тот застыл в тусклом свете фонаря метрах в десяти-пятнадцати: нелепая, неуместная, неправдоподобно-высокая фигура в старинном костюме, блестящих чёрных ботинках и шляпе-котелке. Шляпа была надвинута так низко, что скрывала половину лица, оставив напоказ только большой рот, растянутый в жуткой ухмылке.
Смутное чувство узнавания промелькнуло на задворках моего разума, хотя я и не мог сказать, чем преследователь был мне знаком. Он точно не относился к бандитам и вряд ли попадал под категорию наёмных убийц — в таком наряде он представлял из себя мечту любого следователя, ходячий набор примет. Но от вида незнакомца мне становилось настолько не по себе, насколько вообще было возможно.
Правая рука, не спрашивая разрешения сознания, привычно опустилась на рукоять Райнигуна. Если этот урод не относится к тому же типу чудовищ, что и Альхирет, ему лучше подумать дважды, прежде чем мне угрожать.
Заметив мой жест преследователь заулыбался ещё сильнее, а потом медленно покачал головой и ещё медленнее поднял кошмарно длинные руки во вполне понятном жесте «сдаюсь». Убедившись, что я не собираюсь немедленно стрелять, он также неторопливо достал из нагрудного кармана конверт и протянул вперёд, согнувшись в глубоком поклоне. Помедлив и всё ещё подозревая ловушку, я шагнул вперёд, взял конверт левой рукой, не снимая правой с рукояти револьвера. Незнакомец оставался неподвижен.
В конверте без надписи лежал сложенный пополам листок тонкой бумаги. Письмо, пахнущее знакомыми духами.
Мой дорогой Виктор!
Простите за столь старомодный способ связи, тому есть причины. Когда вам вручат это письмо, знайте, что вы приглашены на традиционный бал зимнего солнцестояния. Форма одежды не важна, главное — ваше присутствие. Доверьтесь мне и примите приглашение, второго такого шанса не предоставится целый год. Если вы согласитесь, Бенедикт обо всём позаботится и доставит вас на место.
Ваша Анна.
Мне пришлось ещё раз перечитать текст, написанный воздушным почерком на тонкой бумаге. Анна исчезла только затем, чтобы отправить мне бумажное письмо? Не позвонить, не прислать смс, не написать в любой мессенджер или на электронную почту? Нет, бумажное письмо с приглашением на традиционный бал, доставленное пугалом с шляпой, надвинутой на глаза. В последнее время все странности забрала себе Полночь, но вот они снова начали просачиваться в мой родной мир.
Я поднял глаза на незнакомца в котелке, который наконец разогнулся и явно ждал ответа.
— Бенедикт, я полагаю? — спросил я.
Тот отвесил новый поклон, прижав руку к груди.
— Как мы доберёмся до места?
Длинная рука вытянулась, указывая куда-то в сторону. Только сейчас я заметил, что один из припаркованных у обочины автомобилей был столь же старинным, как и наряд Бенедикта. Если я не ошибался, Lincoln-Zephyr тридцатых годов, чёрного цвета, в идеальном состоянии. Ну и дела.
— Дай мне полчаса.
Ещё один поклон — знакомый Анны был явно не из разговорчивых. В крайнем случае буду с ним общаться по методу Хвои, но надеюсь, что мы не станем настолько близки.
Забросить продукты в холодильник и переодеться во что-то чуть более приличное — дело на десять минут максимум. Анна писала, что форма одежды не важна, но я слабо представлял, как можно явиться на бал в том, в чём я добирался до работы. Свежая рубашка и брюки вместо джинсов, ничего особенного, но хоть что-то. Когда я спустился, автомобильный артефакт из первой половины прошлого века уже ждал меня у подъезда, вместе со своим неординарным водителем.
Я пытался следить за дорогой, но мы очень быстро заехали в ту часть города, где я ни разу не был. Какое-то время мимо проносились многоэтажки, сменившиеся бесконечной промзоной, но спустя минут двадцать Lincoln-Zephyr притормозил у огромного здания с невыносимо яркой надписью, то ли «VIBRATION», то ли «VIP NATION». Ночной клуб, где-то на восточной окраине. Название звучало смутно знакомо, но само место относилось к тем, куда прошлого Вика не пустили бы даже на порог.
Подходящая площадка для бала, ничего не скажешь.
Бенедикт необъяснимым образом успел выбраться из машины и открыть передо мной дверь раньше, чем это сделал я сам. Удивительно, но Анна вышла навстречу, нестерпимо-прекрасная в неоновом
