Максим учился с ними с первого класса, но выбрал почему-то ее, а не кого-то из «своих».
Там же, на крыше, он впервые поцеловал ее…
В тот вечер они остались одни, так как все ушли в кино. Соня тоже хотела посмотреть этот фильм, но, когда Максим легонько сжал ее пальцы и шепнул на ухо, что они сходят в кинотеатр вдвоем и не в этот день, она покорно осталась с ним рядом, уже понимая – вечер будет особенным.
Так и случилось. Соня до сих пор иногда замирала, порой в самый неподходящий момент, и закрыв глаза, слышала его голос:
– Сонь, ты мне нравишься… Очень… Я не умею хорошо говорить, но хочу, чтобы ты знала – лучше тебя я девушки не встречал… Можно, я…
И его теплые губы… Такие ласковые, такие странно-нежные…
Соня снова зажмурилась, ловя это ощущение счастья, но тут в дверь легонько поскреблась мать:
– Сонь, опоздаешь… Обед на столе…
Злость накрыла Софию с головой. Да сколько можно!
Она вылетела из ванной подобно фурии. Лицо ее было примерно таким же, как и на картинке, попавшейся когда-то в сети, где крылатая злая тетка злобно шипела на кого-то за кадром.
– Что тебе надо от меня?! Я все помню! Прекрати меня донимать! Отца уже достала?! Ушел от тебя?! Теперь за меня взялась? Я тоже уйду! К папе! Буду жить с ним! Поняла? Если не прекратишь…
Договорить Соня не успела. Мать вздохнула как-то странно и с размаху влепила ей пощечину.
– Иди! А когда вечером вернешься, не забудь, что у тебя завтра пробник по русскому. Выспаться надо…
Соня опешила. Мама никогда не поднимала на нее руку. Ни разу, за всю Сонину, короткую пока еще, жизнь. И не то, чтобы Соне было так уж обидно. Нет! Сама нарвалась, конечно. Но сам факт того, что мама вдруг перестала терпеть ее выходки, стал для девушки откровением.
Правда, сдаваться без боя – это, конечно, было не в Сонином характере. Рюкзак, куртка, наушники… Дверью хотелось шарахнуть так, чтобы вздрогнул подъезд, но Соня сдержалась. Нечего давать повод думать, что она совсем уж истеричка.
Соня выскочила из подъезда и глянула на часы. Так. Час на дорогу туда-сюда, час у репетитора. Значит, с Максом она сможет встретиться около шести, не раньше. Вот и хорошо! Они посидят на крыше, а мама пусть немного остынет и поволнуется. Ей полезно. Отец давно уже трубку с первого раза не берет на ее звонки, а, значит, у Сони будет время, чтобы поговорить с Максимом. Может, он что посоветует? У Макса родители что надо. В его жизнь не лезут. Он вообще живет сам по себе. Карта своя с лимитом, установленным родителями, лучшие шмотки, но никакого контроля. Говорит, что матери некогда, а отец считает, что шестнадцать – самый возраст для того, чтобы стать взрослым. Позволяет Максиму подрабатывать и подготовку к экзаменам полностью отдал ему на откуп. Считает, что будущее выбирать нужно самому.
Бывают же такие умные люди!
Не то, что ее мама…
Отец позвонил Соне, когда она подходила к дому репетитора.
– Что там у вас опять? Мать говорит, что ты ко мне переезжать собралась?
– Ой, пап! Больше слушай! Зачем мне ваши проблемы? Катя твоя родит не сегодня завтра, а я что делать буду? Младенца вашего нянчить? У меня своих дел полно!
– Ясно. С матерью не ругайся. А то я тебе краник перекрою. Поняла?
– Вот чем ты мне нравишься, пап, так это своей конкретикой. Я услышала!
– Вот и молодец! И прекращай маме нервы мотать. Она этого не заслужила.
В ухо ударили гудки, а Соня насупилась.
Всегда они так! Между собой – война, но там, где дело касается ее дел – заступаются друг за друга так, словно до сих пор вместе. Странно это все! Ох, как странно!
Новый репетитор Соне не понравился. На ее умные рассуждения о фразеологизмах чуть слышно фыркнул и подсунул какую-то книжку, велев прочесть выделенные главы к следующему занятию. Соня поначалу возмутилась, но после пары приведенных преподавателем примеров решила, что лишним это чтение не будет.
Дурочкой ей быть вовсе не хотелось. Макс же умный… Должна она ему соответствовать? Сколько видеороликов пересмотрела Соня про отношения и везде одно и то же: «Девушка должна быть самодостаточна и умна!». Про самодостаточность ей пока рассуждать рано, а вот ум – дело наживное. Так мама говорит, и в этом вопросе она, кажется, права. Смогла же, несмотря ни на что, собрать мозги в кучку и получить-таки диплом, пока ждала возможности развестись.
Мать бросила университет, когда родила Соню. Ушла сначала в академический отпуск, а потом замоталась и решила, что ребенок дороже, чем образование. Соня, пока была маленькая, без конца болела, а бабушек, с которыми можно было бы оставить ее, попросту уже не было. Детский сад пришлось оставить после полугода мучений, так как Соня ходила туда неделю от силы, а потом месяц, а то и больше, сидела дома, болея. Кроме того, ей там не нравилось. Противная каша, вредные дети и отсутствие маминых теплых рук, которые всегда готовы были ее обнять и утешить. Отец даже как-то сказал матери:
– Ты ее не отпускаешь от себя. Она привыкла, что ты всегда рядом. А это неправильно. Потом трудно ребенку будет.
Когда Соня перешла во второй класс, мама договорилась с соседкой, доверив ей забирать Соню с продленки, и вернулась в университет на заочное отделение, а заодно устроилась на работу.
Правильно и сделала. А то сидела бы сейчас, считая копейки и злясь на весь белый свет. А так хоть какое-то дело есть. Пусть и маленькая, а своя фирма, которая занимается оформлением банкетных залов. Соне нравилось то, чем занимается мать. Красиво и так… по-женски, что ли. Хотя… На работе мама переставала быть похожа на тихую, скромную хранительницу домашнего очага. Там она была начальником. Когда она распоряжалась, показывая, как и что делать своим сотрудникам, Соня откровенно любовалась ею. В такие моменты она видела в матери ту силу, которой хотела бы владеть сама.
И все же, материнский контроль – штука страшная. Соня с отцом теперь была совершенно согласна. Это надоедает! Конечно, София приучила мать заходить в детскую исключительно по стуку, а вмешиваться в свои дела не давала особо, но все равно та умудрялась исподтишка контролировать все, что делала дочь. Не угрозами, как это делал обычно отец, а мягким, спокойным:
– Сонь, как у тебя дела? Что сегодня в расписании? Голодная?
