вниз с демонами воевать. Мы его с ножом в руке поймали, с невидимым демоном сражался. Говорит, что победил. Вот он-то гагар и вспугнул. Птицы гурьбой из провала повалили, а полицейские заметили птичью панику и заподозрили неладное. Да вон он, возле дочки твоей сидит. Воздыхатель ее, наверное. Смотри, как переживает!
Петр увидел парня лет восемнадцати, неподвижно сидящего на корточках рядом с носилками, на которых лежала Тильда. Смуглая кожа и узкие черные глаза выдавали его принадлежность к коренным народам Крайнего Севера. Парень держал руку Тильды в своей, с тревогой глядя в ее лицо. Дочь по-прежнему спала. Петр хотел подойти к ним, но звук приближающегося вертолета отвлек его.
– Ну, наконец-то дождались! – воскликнул его собеседник. – Пошел я, сейчас детей будем отправлять. И дочь вашу тоже заберем.
– Можно мне с ней? – спросил Петр, не желая терять Тильду из виду после всего пережитого.
– Вряд ли. Мест лишних нет. Вы уж давайте как-нибудь сами, или с полицией на катере. Их в районную больницу поместят, это недалеко от интерната, легко найти.
Вертолет приземлился, и носилки с Тильдой сразу унесли к нему. Потом повели детей: те истошно визжали и кричали что-то. Петр прислушался. Шум работающих лопастей вертолета заглушал слова, но те, что ему удалось разобрать, показались странными. «Пустите! Мы должны вернуться в солнечный сад, или Темный Властелин поймает нас и утащит в Лунный Чертог!»
«Темный Властелин… где-то я это уже слышал», – пробормотал Петр. В тот момент он подумал о том, чтобы взять пробы воздуха в подземелье, вспомнив о галлюциногенных свойствах бутана, входящего в состав природного газа, которым были так богаты земные недра Заполярья.
Работы на дне провала велись до поздней ночи, еще светлой в это время года. После спасателей за дело взялись полицейские, к ним присоединились и геологи – коллеги Петра. Вместе с ними он спустился и обследовал ледяную пещеру, в которой нашлось множество тоннелей, расходящихся в стороны. Некоторые тоннели вели на поверхность земли, другие, наоборот, уходили на глубину, и что скрывалось на другом их конце, пока оставалось загадкой, разгадывать которую будет следующая экспедиция.
Внезапный шорох выдернул Петра из воспоминаний. Тильда сидела на кровати и странно смотрела на него, как будто не узнавала. «Наверное, последствия воздействия бутана еще не прошли», – подумал он, улыбнулся, потянулся к ней, чтобы обнять, и… получил грубый толчок в плечо.
– Отстань! – крикнула дочь со слезами в голосе. – И хватит прикидываться моим отцом! Обманщик!
Петр отстранился и внимательно посмотрел на дочь, раздумывая, не позвать ли доктора. Потом спросил:
– А кто же я, по-твоему, такой?
– Вадим Бранимирович, кто ж еще! – воскликнула она.
В голове у Петра как будто что-то сухо щелкнуло. С таким звуком соединяются кусочки идеально совпавших картонных пазлов. «У вас нет дочери!» – вспомнился вкрадчивый, гипнотический голос охранника. Вот как, значит, все было! Петру он внушил, что у него нет дочери, а Тильде показался ее отцом. Вот почему она без колебаний ушла с ним из интерната. Вот почему ему так легко удавалось уводить оттуда других детей!
– Тильда, я твой настоящий отец. Вадим Бранимирович мертв, – произнес Петр.
Дочь округлила глаза и уставилась на него так, будто пыталась разглядеть каждую морщинку на его лице. Потом соскочила с кровати, бросилась на шею и разрыдалась.
В дверь постучали. Открыв ее, Петр увидел знакомого парня, на которого ему вчера указал спасатель, сообщивший, что благодаря «этому пацану» нашли Тильду и других детей.
Над ухом Петра прозвучал возмущенный голос дочери, выглядывающей из-за его плеча:
– Чего тебе надо?! И почему ты еще не в тюрьме?!
Парень удивленно вскинул брови, переступил с ноги на ногу и спросил:
– За что мне в тюрьму?
– За то, что с ножом на меня бросился! – выкрикнула Тильда и схватила Петра за плечо. – Па-ап, вызывай полицию, срочно!
– Не на тебя, а на Куль-Отыра! – возразил парень, заглядывая за плечо Петра, чтобы увидеть спрятавшуюся там Тильду.
– Какого еще культыра? – Она по-кошачьи фыркнула.
– Куль-Отыр – самый главный подземный демон. Он бабушку мою убил и тебя хотел убить, но я вовремя успел. Я его победил, и больше он тебя не тронет.
– А… Ясно! Ну, допустим… – По скептическому тону Тильды Петр догадался, что в объяснения парня она не поверила. – А мешок? – спросила она.
– Какой мешок? – удивился парень.
– В котором ты убитых детей из интерната выносил, а твоя бабушка демонам скармливала!
– Что-о?! – вытаращился он. – Ну, ты и выдумщица! Врать не буду: мясо с кухни я, конечно, воровал, но при чем тут дети?
– Мясо с кухни? – Тильда вдруг осеклась. – Так это было то самое мясо, которое все искали? О-офи-иге-еть! Вот же я дура!
Дочь разразилась безудержным смехом и оттащила Петра от двери, впуская парня в палату.
– Что же ты мне раньше этого не рассказал?! – прокричала она сквозь смех. – Видел бы ты лицо Тонны Петровны, когда она пропавшее мясо искала! Ну почему ты не сказал мне? Неужели боялся, что я тебя выдам?!
– Боялся, но не этого. Я знал, что не выдашь. Просто не хотел, чтобы ты хранила мои секреты, потому что они были… эм-м… нехорошие, – объяснил парень и, достав что-то из кармана, протянул Тильде: – Вот. Ты потеряла мой подарок.
Петр ничего не понимал: какие-то мешки с мясом, нехорошие секреты… О чем они говорят? И что это такое странное у Тильды в руках? Какое-то птичье перо с обрывками красных ниток на конце. «На редкость оригинальный подарок. Никогда в жизни не видел, чтобы парни дарили девушкам перья!» – недоумевал он.
– Где ты его нашел, Якур? – послышался голос дочери.
– Вначале возле интерната. Но в подземелье я его потерял.
– А я его там нашла и так удивилась! Но потом снова потеряла.
– А я снова нашел! – весело воскликнул гость. – Кажется, его вообще нельзя потерять. Я же говорил, что оно особенное.
– Да, похоже на то! – согласилась Тильда и задумчиво добавила: – Я вот еще одно особенное перо потеряла. Ты, случайно, не находил в подземелье такое… очень яркое перышко… в темноте оно похоже на огонек.
– Вообще-то нет. А что в нем особенного?
– Да как сказать… В общем, это было перо Жар-птицы, исцеляющее от всех болезней. Я нашла его в солнечном саду и хотела подарить своему брату.
Последние слова встревожили Петра. «Господи, она все еще бредит! – подумал он. – Ну да, ведь доктор предупреждал о последствиях… Ничего, это должно пройти со временем».
***
– Ти-и-ильда! Ти-и-ильда-а! – Пронзительный писклявый голос ворвался в ее сознание, прогоняя сон. Ей не хотелось просыпаться, потому что сон был на редкость хороший, прямо сказочный. В нем она гуляла по залитому солнцем цветущему саду, а вокруг порхали птицы с человеческими лицами и радовались, что она вернулась.
– Тильда, ну Ти-ильда-а! – грянуло над самым ухом, и ей пришлось открыть глаза.
Перед ней сидел Женька,
