и продолжил, понизив голос: – Не буду ходить вокруг, да около, скажу прямо – императору угрожает опасность.
– С чего вы взяли? – насторожился я.
– Не буду раскрывать всех деталей, но речь идёт о заговоре.
– Надо его предупредить.
– Вам он не поверит. И мне он не поверит. Да что там – император, вся Россия в опасности.
– Но кто ему угрожает?
– Кто? Кто обычно совершает свержение монархов? Вспомните историю – его же окружение. Вы должны нам помочь раскрыть этот заговор и спасти царя.
– Я готов. Что от меня требуется?
– Кто, по-вашему, самый опасный человек в его окружении.
– Кутайсов? – предположил я.
– Кутайсов? – удивился генерал. – Он дурак и не способен на заговор.
– Но кто?
– Аракчеев и братья Грузиновы, – ответил Беннигсен, пристально смотря мне в глаза своим холодным стеклянным взглядом.
– Это невозможно, – замотал я головой.
– Теперь вы знаете столько, что я вынужден предупредить вас: одно слово на стороне – и вас постигнет кара. Вы должны нам помочь раскрыть тайну.
– Каким образом? – не своим голосом произнёс я.
– При вступлении императора на престол тайная канцелярия была закрыта, а документы изъяты. Нам важно узнать: где храниться доклады, связанные с наблюдением за наследником. Нам надо их раздобыть.
– Все доклады у Аракчеева, – вспомнил я.
– Вы должны узнать точно: где, в каком помещении, кто имеет к ним доступ. Это ваше первое задание. Если сможете проникнуть в архив, попробуйте раздобыть пару бумаг. И запомните: за верную службу быстро продвинетесь карьере, за обман – смерть. Вам все ясно, поручик? – металлическим голосом закончил он.
– Так точно! – ответил я, понимая, как сильно попал под его власть.
* * *
Аракчеев все больше и больше мрачнел, слушая мой доклад.
– Беннигсен! Вот, сволочь. И Зубовы тут как тут. В общем, делаем так: я вам расскажу, как поникнуть в архив и скажу, какие бумаги взять. Проделаете все, как можно натуральнее. А потом…. Потом, Добров, вам надо на время исчезнуть.
– Зачем? – не понял я.
– Чтобы вы не утонули в Неве или вас случайно не сшибла карета, насмерть. А может ещё какая-нибудь беда приключится.
Разбирая корреспонденцию для Аракчеева, я задержался до позднего вечера. Здание штаба опустело. Разбирая последнюю стопку конвертов, я нашёл пакет от самого Аракчеева. Письмо, адресованное мне. Странно? Я быстро его вскрыл. В первых строках письма гласило: уничтожить сразу после прочтения. Далее: номер архивной комнаты, пароль для часового, номер шкафа. Я все запомнил и бросил письмо в камин.
Спустился в подвалы дворца, пробрался к архивным комнатам. Передо мной оказалась железная дверь с решетчатым оконцем. В оконце появилось усатое лицо караульного сержанта. Я назвал пароль. Клацнул замок. Сержант впустил меня в холодное, пропахшее плесенью, помещение. За второй железной дверью шёл нескончаемый коридор. С одного стены ряд дверей. Я назвал номер комнаты. Другой караульный отпёр мне её. В нужном шкафу меня ждал упакованный объёмистый конверт.
Я нашёл дом, в котором остановился генерал Беннигсен. Лакей попросил подождать меня в гостиной. Вскоре появился сам генерал в домашнем персидском халате. Он вынул из конверта стопку бумаг. Бегло прочитал несколько строк. Вложил все обратно в конверт.
– Как-то все просто у вас получилось, – с подозрением спросил он.
– Вы сказали – я сделал, – ответил я.
– Что ж, я вам верю, – кивнул он.
* * *
Вечером следующего дня я доложил обо всем Аракчееву. Он выслушал, после сказал:
– Сделали все правильно. Посмотрим, поведутся они на мою хитрость или насторожатся.
– Разрешите идти? – спросил я.
– Постойте. Вам будет ещё одно важное задание, – остановил меня он. – Как бы это деликатней выразиться? Сегодня прибыло посольство из Австрии. Переговоры будут касаться брака Елены Павловны и эрцгерцога Иосифа.
– Что я должен делать?
– Избегайте всяких контактов с Еленой Павловной. Все прекрасно знают, как она к вам относится. Упаси Бог, выкинет какую-нибудь дурость. Наживём международный скандал. Даю вам отпуск. Завтра же с утра получите в канцелярии подорожную. Распоряжусь, чтобы вам выдали жалование вперёд, и вечером отправляйтесь в Новгород.
– Слушаюсь! – ответил я.
– И ждите скорого повышения в звании, – добавил он.
* * *
На следующее утро весь город шумел. Генерал Беннигсен арестован. В доме произведён обыск. Изъяты документы государственной важности, пропавшие из архива. На него и на братьев Зубовых заведено дело об измене. Аракчеев действовал быстро и решительно.
Я старался быстро управиться с делами и вечером выехать в Новгород. Но управился только к шести вечера. Лакей мне передал записку. Она оказалась от Елены Павловны. Великая княжна умоляла о свидании. Писала, что дело касается жизни и смерти. Я написал в ответ, что это невозможно. Меня срочно отправляют в Новгород с оказией.
Отдав записку, я бросился к выходу, надеясь поскорей покинуть дворец, собрать вещи и отправиться в дорогу. Проходя мимо оружейной комнаты, я остановился. Какие-то недобрые мысли закрались в душу. Я вспомнил о сегодняшних арестах. А ведь это с моей помощью все устроено. Аракчеев – хитрый рыбак – воспользовался мной, как наживкой. Наживка ценна, пока она не проглочена. А после…
Я вошёл в оружейную комнату. Взял из ящика кавалерийский короткоствольный пистолет. Проверил кремний. Тут же лежала лядунка с зарядами. Я вынул один картуш, зарядил пистолет и взвёл курок. Засунул оружие за пояс. Поправил шпагу, чтобы легко можно вынуть её из ножен. Стилет засунул за голенище сапога. Долго размышлял: надо или не надо, но все же выбрал лёгкую нагрудную кирасу и надел её под епанчу.
На улице бушевала мартовская метель с обильным снегопадом. Фонари на улицах погасли от сильного ветра. Я шёл в полной темноте по безлюдной улице, ориентируясь только по немногим освещённым окнам. Вдруг я почувствовал, что меня кто-то нагоняет. Обернулся. Трое в черных плащах, со шляпами, надвинутыми на глаза. Лиц не различить. За мной? Или просто прохожие? А что бы им шляться вечером в такую непогоду? Я свернул в проулок и бросился бежать. Услышал за спиной топот. Ужас охватил меня. Преследуют? Хотят убить? Звать на помощь? Но кто услышит? Кто успеет?
Я резко остановился и обернулся. Проулок узкий. Спрятаться негде. На меня неслись трое убийц, на ходу обнажая шпаги. Я выхватил пистолет и выстрелил. Один из нападавших ойкнул и как будто споткнулся, упал, хватаясь за живот. Его товарищи остановились в нерешительности, но лишь на миг. Поняв, что пистолет у меня только один, вновь бросились в атаку. Я отбросил пистолет, выхватил шпагу и стилет. Искры посыпались от скрещённых клинков. Я был не очень искусным фехтовальщиком, но все же смог дать отпор.
