того как он слушал, лицо его становилось все мрачнее.
– Ну вот, – сказал он, бросив трубку на рычаг. – Сосед по даче позвонил жене: там тоже ночью поработали. Теперь надо ждать гостей домой. Тебе, кстати, тоже.
– Я предупреждал, – уныло сказал Звонарев. – Что же теперь делать?
– Что делать? – понизил голос Кузовков. – Пойдем-ка в коридор, покурим. А то ночные гости наверняка понапихали здесь «жучков». Платоныч поехал к знакомым специалистам по прослушке из МВД, чтобы они здесь все проверили.
Они вышли в обшарпанный коридор бывшего НИИ, пристроились у пыльного окна, где на подоконнике стояли консервные банки с окурками.
– Зная этих немировских, я заранее разработал запасной вариант, – зашептал Андрей. – Будем печатать в Белоруссии, в той типографии, где, помнишь, моя книга выходила? Наш оперативник Дима сидит с пленками в квартире у своей бабы, ждет моего звонка. Я говорю условную фразу, и он сразу же едет в аэропорт.
– Это, конечно, здорово, – сказал Алексей. – Но ведь на ввоз тиража в Россию потребуется разрешение, как это было с твоей книгой, да и на границе груз будут досматривать. Информация через нужных людей дойдет до Немировского раньше, чем мы привезем журнал в Москву. Его перехватят и сожгут прямо на Кольцевой. Кто им помешает?
– Мою книгу печатали в девяносто седьмом году, а пятнадцатого февраля этого года подписано соглашение о беспрепятственном распространении периодических изданий на территории России и Белоруссии. Свидетельство о регистрации, выданное в одной стране, действует в другой. Я могу печатать журнал хоть в Москве, хоть в Минске и свободно перевозить туда-сюда. Единое информационное пространство! Все-таки этот Союз – не химера, что бы там ни говорили! Предъявляем на границе копию совместного решения коллегий российского и белорусского Госкомитетов по печати, свое свидетельство о регистрации и спокойно, без огласки, везем в Москву. А на пачках попросим напечатать название журнала по-белорусски: какие-нибудь «Тайные справы» или как там у них на самом деле, не знаю. А на хрена людям Немировского журнал на белорусском языке? Здорово?
Звонарев неопределенно хмыкнул. И затея с этим «телефонным караоке», и любовная интрижка с Катей вносили некоторое разнообразие в пустую, безнадежную жизнь, которую он вел до примирения с Наташей. Теперь же все это не имело смысла. Идея отомстить Немировскому посредством фальшивого компромата, поначалу представлявшаяся Звонареву дерзкой и остроумной, теперь казалась ему смехотворной. Но и отступать было нельзя: Андрей бы расценил это как предательство, и правильно бы сделал.
– Посмотрим, – вздохнул Алексей. – В замысле-то у нас всегда все гладко.
– Всё выгорит, я уверен! Хорошо, я в газету пока ничего не дал, а то Немировский и их бы напугал. Теперь буду осторожней. Разработаю такую схему передачи материала в газету, чтобы о содержании его никто, кроме главного редактора, не узнал. Но это – когда тираж уже будет в Москве.
– А эффект неожиданности? Мы утратили его, а ведь это почти провал. Теперь они знают, чего от нас ждать, и всеми средствами будут стараться отвести удар. А как насчет того, о чем предупреждал Платоныч? Что нас просто убьют, если не смогут другими средствами остановить публикацию? Плевали они, что на них сразу падет подозрение! Что, разве не известно, кто заказал Листьева? Ну и что?
– Ты что – хочешь выйти из дела? – внимательно посмотрел на него Кузовков.
– Только трусы выходят из дела – даже безнадежного дела, – если пахнет жареным.
– Я знал, что ты именно так ответишь.
– Но и не учитывать неблагоприятных обстоятельств нельзя. Ты не допускаешь, что сейчас пресс-служба Немировского может сделать заявление: мол, по имеющимся у них данным, готовится технически изощренная фальшивка на честного предпринимателя и общественного деятеля, и они считают необходимым предупредить граждан, что она не имеет никакого отношения к действительности. Именно это я и называю утратой эффекта неожиданности. Никакая газета не согласится печатать после такого заявления наш компромат.
– Об этом я не подумал. – Кузовков выглядел искренне расстроенным.
Тут за их спинами незаметно – как всегда – появился фээсбэшник Петров в своем сером костюмчике.
– Здорово, ребята! – поприветствовал он Кузовкова и Звонарева. – Вы чего здесь? Пойдемте к вам, разговор есть.
– Говори здесь, – предложил Андрей. – На нас ночью наезд был со шмоном, боимся, «тараканов» напустили.
– Вот как? – внимательно посмотрел на них Петров. – Может, помощь нужна – «тараканов» выловить?
– Спасибо, Зубов уже подключает эмвэдэшников. Не справятся, тогда уж к тебе обратимся.
– Глядите. Вы вот что мне скажите, хлопцы: где вы взяли этот материал на Немировского? Наше руководство очень интересуется.
Звонарев кинул злобный взгляд на Кузовкова и захохотал:
– Поздравляю, господин конспиратор! Интересно, есть ли в Москве человек, который еще не знает про этот компромат?
Сконфуженный глава «Секретных расследований» не мог вымолвить и слова.
– Нет, вы не подумайте, что мы против, – поспешил заверить Петров. – Судя по всему, наверху, – он многозначительно поднял палец в потолок, – давно назрело понимание, что проблему Немировского так или иначе надо решать. У нас разрабатывался и вариант передачи в газеты компромата. И вдруг с такой же идеей выскакиваете вы – впереди паровоза. Причем, скажу откровенно, этого телефонного разговора Немировского с Яндарбиевым у нас нет. Есть другие, на ту же тему, и с Яндарбиевым, и с Удуговым, но именно этого – нет. Стало быть, и записывали его не мы. Вы от меня, кроме хорошего, ничего не видали, так что давайте начистоту: откуда у вас запись? Эмвэдэшники передали? Грушники? Они тоже работают в этом направлении?
Кузовков открыл было рот от удивления, но быстро пришел в себя. В ответном взгляде, которым он одарил не столь сообразительного Звонарева, сияло ликование – ликование триумфатора.
– Борисыч, – сказал он Петрову, – ты же знаешь, что все компроматы теперь передаются анонимно. Во всяком случае, таким, как мы. Рады были бы помочь, да сами не знаем: МВД нам подбросило кассету или ГРУ. Обратного адреса они, представь, не оставили. Да ведь и вы бы действовали так же. Выбрали бы издание, которое наверняка бы напечатало материал, и подкинули бы втемную. Ну, может быть, намекнули бы главному редактору, откуда компромат, не вдаваясь в детали. Но мне не намекнули.
– Так-то оно так, – с сомнением пробормотал Петров, – но почему они подбросили запись вам, а не, скажем, в «Совершенно секретно», в «МК»? У них же тираж куда больше.
– А откуда ты знаешь, что не подбросили? Но «Совсекретно» и «МК» могут отказаться это печатать. Вот и послали нам для подстраховки. Не исключаю возможности, что и другие издания получили.
– Не получили, – уверенно заявил Петров. – А в чем вам подбросили кассету, можете показать?
– Да положили в обычном конверте
