максимум, до момента, пока он не начинает давить прямо в глотку.
Между ног схватывает сладким спазмом.
Замерев на несколько мгновений, медленно отстраняюсь и повторяю снова и снова, постепенно увеличивая темп.
Слышу стоны и грязную ругань, чувствую как пальцы его выдергивают шпильки из моих волос, те падают, ударяясь о мои обнаженные плечи, а затем бесшумно приземляются на ковер.
Я ускоряюсь еще больше, беру глубоко, на выходе лаская его языком. Прическа разваливается окончательно.
Олег ритмично двигает бедрами. По моему подбородку стекает слюна.
Я сгораю заживо.
- Все! Хватит, остановись!.. Саша...
Двигаюсь по инерции еще несколько секунд, после чего он поднимает меня на ноги и, развернув к себе спиной, подталкивает к кровати.
Я заторможенная и пьяная от желания. Низ живота нестерпимо ноет, между ног оголенный нерв.
- На колени, - тихо командует он.
- А платье?..
- В платье... весь вечер об этом думал...
Поднимаю длинный подол и становлюсь коленями на край кровати, локтями в матрас упираюсь.
- Ниже.
Вытягиваю руки перед собой и прижимаюсь к постели грудью.
Шумно дышу в собственное плечо и чувствую, как сзади платье задирается, кожи касается воздух.
Потом две горячие ладони на ягодицах. Гладят, мнут, растирают.
Я кусаю губы.
А вскоре муж меня целует, медленно и нежно. Мои ноги разъезжаются, поясница прогибается.
- Красивая... сладкая... мать твою, такая мокрая!..
- Да! - вскрикиваю, когда, отодвинув полоску влажного насквозь белья в сторону, он проникает в меня пальцем, - Олеж, пожалуйста.. я уже все...
Вижу боковым зрением как рубашка его на пол падает, слышу бряцание пряжки и кричу от ощущений, когда он врывается в меня.
Сильное растяжение, максимальная наполненность и упругое скольжение.
Зажмуриваюсь, сухими губами воздух хватаю и, наконец, после ярчайшей вспышки, содрогаюсь всем телом.
Олег настигает меня после нескольких фрикций. Падает придавливая всем телом, губами к виску прижимается.
Молчит долго. Дышит часто, поверхностно и... молчит.
- О чем думаешь?..
- Со страхами своими борюсь, мышонок.
- Какими? - спрашиваю тихо.
- Боюсь проснуться и понять, что это сон, - шепчет сипло, - не позволяй мне проснуться, Саша!
- Ты не спишь, потому что один и тот же сон не может сниться сразу двоим.
Губы мужа начинают щеку зацеловывать, постепенно к шее спускаясь.
- Любишь?..
- Люблю. Очень.
- Напоминай мне об этом почаще, мышонок.
БОНУС.
5 лет спустя.
Олег.
- Перешли мне эти фото, - просит Маша у моей жены, - у меня таких нет.
- А ты мне с пляжа, - говорит Саша.
- Ага.
Я, спрятав глаза за солнечными очками, пытаюсь поспать. Вчера мы, Резниковы и Лебедевы вернулись с моря. Теща , наскучавшись, забрала внуков на ночь к себе.
Мы с мышонком оторвались по полной и не выспались нихрена, но уже утром поехали забирать детей обратно.
Открыв один глаз, посматриваю за играющим на газоне общим выводком.
- Смотри, - смеется Света, поворачивая свой телефон экраном к Саше, - здесь Пашка вылитый Олег.
- Да он со всех ракурсов и во всех местах вылитый Олег, - усмехается жена, посылая мне ироничный взгляд.
Самодовольно улыбаюсь. Что есть, то есть.
Сын своего отца.
Паша родился ровно через девять месяцев после нашей свадьбы. День в день.
Взял его на руки и... охренел.
Та позорная фотка бережно хранится Сашей в нашем семейном фотоархиве.
- Арина где? - спрашивает вдруг жена.
- Они с Петькой клип какой-то снимают в комнате, - отвечает болтающийся в гамаке Глеб.
- Со дня на день прославимся, - хмыкает Светланка.
Резниковы уже пять лет Москву покоряют и довольно успешно. Но сюда стабильно четыре раза в год приезжают. Родственников навестить, да с нами пообщаться.
- Смотри, - шепчет мышонок, подсев ко мне.
- М?..
Целую в нагретую солнцем щеку и, как наркоман дурью, запахом ее затягиваюсь.
Она мне фотографии с моря показывает. Дети наши, Резниковых и Лебедев на общих снимках. Счастливые, загорелые, смеющиеся.
- Давай, картину закажем, - шепчет в ухо, - в тройном экземпляре. И ребятам подарим.
- Давай, - прижимаюсь к ее боку, - хорошая идея, Саш...
В этот момент на террасу влетает Ната, старшая дочка Лебедевых, и прижимается к плечу Маши.
На лице тоска и Вселенская скорбь.
Ее отец первым это замечает.
- Что случилось, дочь?..
- Ничего, - вздыхает печально.
Внимание всех взрослых тут же переключается на маленькую Лебедеву.
- Не поделили что-то?
- Все нормально.
Выпрямившись, Руслан оглядывается на играющих детей и тут же оценивает ситуацию. Наградив меня убийственным взглядом, подзывает дочь к себе.
- Что такое, Натуль?..
- А почему он играет только с ней?! - не выдерживает девочка.
- С кем?.. - спрашивает Саша.
- С Катей!
Началось.
- Пашка! - окликаю сына.
- Да, перестань! - осекает меня Лебедев и обращается к дочери, - Паша не слишком мал для тебя? Ты ведь уже взрослая. Во что они там с Катей играют?..
- В свадьбу.
- Ого!
Я принимаюсь разглядывать обшитый вагонкой потолок. Саша рядом тихо вздыхает.
Ну что нам делать, если с самого его рождения от нашего сына все головы теряют. Начиная с акушерок в роддоме и заканчивая всеми девчонками из детского сада.
У него эти «свадьбы» по две штуки в неделю случаются.
- И он ей подарил свою машинку! - с надрывом говорит Ната.
- Так ты из-за машинки расстроилась,что ли?
- Иди, к Пете сходи, - предлагает Света, - у него целая коллекция машинок. Он тебе обязательно одну подарит.
- К Пете не пойду, - мотает она головой, - он меня вредной малявкой обзывает и за волосы дергает.
Убедившись, что разговор с моего сына плавно перетек на сына Резникова, с облегчением выдыхаю и, оглянувшись, на Пашку смотрю.
Играют с Катюхой в беседке.
Ох-хо-хо... Не даст он нам заскучать.
Конец
