class="p1">– Капитан Уиндем, – приветствовал он меня.
– Полковник, – кивнул я, не потрудившись встать. Махнул, указывая на свободный стул. Некоторое время мы сидели молча. Я глубоко затянулся сигаретой, медленно выпустил колечко дыма.
– Полагаю, вы не согласны с моими действиями прошлой ночью, – начал он наконец. – Вы должны понимать, что я не мог не подчиниться приказу Пунита. В противном случае на той колоде оказалась бы моя голова.
– Мне кажется, – сказал я, – что если бы мы прежде допросили их, это принесло бы нам больше пользы.
– Прежде чего, капитан? Прежде чем судить их и позволить вытащить наружу все обстоятельства? Думаете, народ хочет услышать новость о коварстве их юной махарани? А что потом? Приговор и тюремное заключение? Как вы справедливо заметили, по вашим законам мы никого не имеем права казнить, даже виновных в тяжких преступлениях. А на допросах эти люди держатся как фанатики. Тот, с которым вы столкнулись в Калькутте, предпочел застрелиться, лишь бы не отвечать на ваши вопросы. С чего вы решили, будто здесь они поведут себя иначе?
– Они могли что-то знать об исчезновении Голдинга, – сказал я.
Полковник поморщился:
– Вы цепляетесь за соломинку, Уиндем. Пускай наши методы ранят ваши чувства, но не пытайтесь придумывать объяснения, утверждая, что, оставь мы их в живых, это помогло бы вашему расследованию.
– А сами вы уверены, что за всем этим стоит юная махарани? – поинтересовался я.
Наклонившись вперед, он положил ладони на стол.
– Это единственная версия, в которую все укладывается. Она знает, что дни махараджи сочтены. Как его любимая жена, она наверняка узнала об этом раньше всех. Когда ее муж умрет, она утратит былое влияние. И что станет с ее малолетним сыном? – Он принялся рассеянно складывать салфетку. – Девика, надо думать, поняла, что самый верный способ обеспечить будущее принца Алока – устранить двух принцев, которые впереди него в очереди на трон. И вот в недрах зенаны с помощью Сайида Али она разработала план. Все не заладилось с самого начала. Их подслушала наложница Рупали и оставила записки, предостерегая Адира. И все же покушение на него оказалось успешным, и только благодаря вашим действиям вчера покушение на Пунита провалилось, а стрелка схватили и доставили в Самбалпур. Слух о его поимке достиг Девики, и они с евнухом организовали побег заключенного. У кого еще есть свободный доступ к печати махараджи и пурда-мобилю?
– Наверное, теперь мой черед рассказать вам кое-что, – сказал я. – Вам известно о состоянии махараджи сегодня утром?
Он нахмурился:
– Нет, а что известно вам?
– Похоже, когда новость о вашем маленьком спектакле и последующем аресте махарани Девики дошла до махараджи, с Его Величеством случилось нечто вроде удара. И долго он не протянет, а значит, Пунит станет махараджей гораздо раньше, чем ожидалось.
– А вот это настоящая трагедия, – вздохнул полковник, не пояснив, что он имеет в виду – здоровье махараджи или воцарение принца.
– Так зачем вы здесь, полковник? – спросил я. – Учитывая все, что произошло ночью, не пытайтесь убедить меня, что вы явились, чтобы успокоить мою совесть.
– Голдинг, – сказал он. – Вчера вы сказали, что нашли в сейфе у Даве два отчета?
Я обернулся к Несокрушиму:
– Возможно, сержант объяснит лучше.
– Два варианта, да, – подтвердил Несокрушим. – Вчера ночью я тщательно изучил оба. Текст по большей части одинаковый, а цифры и выводы разные. Оба отчета подписаны именем Голдинга, но подписи не совпадают.
– Что это означает?
– Один вариант представляет картину солидных запасов алмазов in situ[84], другой демонстрирует гораздо более скромные залежи. Стоимость копей тоже принципиально разная.
Полковник задумчиво почесал бороду.
– Из чего следует, что оба не могут быть настоящими.
Несокрушим пожал плечами:
– Даже представить нельзя, как такое возможно.
– Какой же из отчетов подлинный, а какой – фальшивка?
– Не могу сказать определенно, пока не увижу геологические сводки и черновики Голдинга. Они остались в его кабинете. Я собирался изучить их с утра.
– Мы разрабатываем свою версию, – сказал я. – Она включает в себя дивана, но в ней есть прорехи.
– Прорехи? – переспросил полковник. – И вы думаете, что сможете заполнить их?
– Мы попытаемся. Сейчас, когда вы растоптали наших врагов, нам осталось сделать всего ничего.
– Совершенно верно, капитан, – криво усмехнулся он.
Дверь открылась, и в столовую, скалясь, как мул, вошел Кармайкл.
– Мистер Кармайкл, – удивился полковник. – Что привело вас сюда?
– У меня письмо для капитана Уиндема. – Кармайкл протянул мне влажный конверт с моим именем сверху. Сломав сургучную печать, я вытащил листок с гербом Индийского офиса и подписью вице-короля. Кармайкл промокнул лоб носовым платком. – Невыносимо влажно, – пробормотал он, будто бы отвечая на вопрос, который никто не задавал.
Я быстро просмотрел письмо: всего один абзац, напечатанный на машинке через один интервал, предписывал мне и Несокрушиму возвращаться в Калькутту.
– Выходит, телеграфную линию починили? – спросил я.
– Нет, – ответил Кармайкл. – По-прежнему отключена, но я отправил сообщение в понедельник ночным поездом до Джарсугудаха, а оттуда в Дели послали телеграмму. Письмо, отзывающее вас, подписал лично вице-король. Я взял на себя смелость заказать вам купе в вечернем поезде.
– Как это любезно с вашей стороны, – сказал я, передавая письмо Несокрушиму. – Взгляните, сержант, и скажите, все ли в порядке.
– Разумеется, там все в порядке, – воскликнул Кармайкл. Лоб его вновь покрылся каплями пота. – Это же писал лично вице-король. В Индии нет власти выше.
– И все же, – пристально смотрел я на Несокрушима, – лучше удостовериться.
Сержант поднял взгляд и кивнул.
– Отлично, – констатировал я. – Если это все, мистер Кармайкл, уверен, у вас сегодня забот полон рот… Или вы еще не в курсе?
– В каком смысле?
Мы с полковником Аророй переглянулись.
– Мистер Кармайкл, – сказал полковник, – вам, пожалуй, лучше сейчас отправиться во дворец и испросить аудиенции у дивана.
Я смотрел вслед Кармайклу и полковнику, потом загасил окурок в серебряной пепельнице. Мрачное настроение накрыло меня. Мое время в Самбалпуре подошло к концу. Два человека зверски казнены; юная махарани арестована; махараджу хватил удар – формально дело завершено. На миг я истово взмолился в душе, чтобы оно и в самом деле было раскрыто. Иначе кровь, пролитая прошлой ночью, и та, что еще может пролиться, окажется на моих руках.
Я встал.
– Куда вы идете, сэр? – спросил Несокрушим.
– Собирать вещи, – отрезал я. – И тебе предлагаю сделать то же самое.
– А как же Голдинг? – вопросительно приподнял бровь сержант. – Я думал, вы хотите его найти.
– Это было до того, как мы получили письмецо от вице-короля, – вздохнул я.
– Но как быть с отчетами, сэр? Мы знаем, что происходит нечто предосудительное. Вы же сами сказали, что, отыскав Голдинга, мы получим ключ ко всей истории.
– Голдинг мертв, – покачал я
