просто заставь их хоть раз образумиться, — я сжимаю его плечо. — Сделай это для Макса и, самое главное, для себя, Тоша. Тебе нужно начать все сначала.
Он ворчит, но ничего не говорит.
По пути к выходу я пересекаюсь с Максом в дверях.
— Ты уходишь, Саша?
— Да. Я не могу надолго оставить Кристину и Карину одних, когда они несчастны.
Он хватает меня за плечи.
— Не слушай чушь, которую несет твой придурок брат. Я никогда не видел, чтобы Кирилл заботился о ком-то так сильно, как он заботится о тебе. По словам мужчин, он был на грани саморазрушения, когда думал, что ты мертва. Он не самый лучший в выражении своих эмоций, но я точно знаю, что ты для него много значишь.
— Спасибо, Макс, — я касаюсь его руки, которая лежит у меня на плече. — И, если это тебя хоть как-то утешит, мой мудак брат переходит к обороне, когда думает, что загнан в угол, так что не слушай его брехню. Ты сказал, что всегда хотел кого-то, кто смотрит на тебя так, как я смотрю на Кирилла, верно? Ну, этот кто-то — Антон.
Его губы приоткрываются, но вскоре он прочищает горло.
— Не будь смешной.
— А ты не будь слепым. Ты не видел выражения его лица, когда уходил, — я целую его в щеку. — Заботьтесь друг о друге, хорошо?
Он издает утвердительный звук, а я ухожу с улыбкой на лице.
Но она вскоре исчезает, когда я нахожу сварливого Виктора, ожидающего у машины. Он определенно ненавидит везти меня сюда вместо того, чтобы быть приклеенным к своему боссу.
Наверное, я могла бы попросить Кирилла позволить мне прийти одной, раз уж у него теперь на мне этот чертов маячок.
Виктор начинает открывать мне заднюю дверь, но я устраиваюсь на переднем пассажирском сиденье.
— Ты можешь просто ехать сзади, — говорит он, заняв свое место за рулем.
— Мне не нравится идея, что ты будешь моим водителем.
Он ворчит своим фирменным недовольным голосом, пока едет по грунтовой дороге. Когда мы выезжаем на шоссе, я спрашиваю:
— Ты действительно не против того, что Кирилл мучает собственного брата?
— Мое мнение или его отсутствие не имеет никакого значения.
— Ну, так не должно быть.
— Мы согласимся не соглашаться.
— Виктор, перестань. Это не какой-то член другой банды, которому он преподает урок. Это его брат. Если он причинит ему боль, то потеряет не только Константина, но и Карину, и Кристину, и свою племянницу в ее животе.
— Ты говоришь это так, как будто он не думал о последствиях, прежде чем решиться на это.
— Это намного хуже! Означает ли это, что ему все равно, даже если он наносит непоправимый ущерб своей семье?
— Почему ты спрашиваешь меня? Спроси у него. Кроме того, ты уверена, что ты его жена?
— Что это должно означать?
— Я не знаю. Ты мне скажи.
— Есть ли что-то, что я должна знать?
— Возможно.
— Что...
— Я не имею права рассказывать.
Тьфу. Иногда он выводит из себя так же, как Кирилл. Неудивительно, что они так хорошо ладят.
— Прекрати говорить загадками, Виктор...
Мои слова обрываются, когда раздается хлопок, и машина сворачивает вправо. Я держусь за ремень безопасности, пока Виктор пытается удержать машину на дороге.
— Они попали в задние шины. Оставайся внизу! — Виктор хватает меня за голову и толкает вперед. Я нащупываю свой пистолет, а затем дополнительные патроны, которые, как я знаю, у нас всегда есть в бардачке.
Я отталкиваю руку Виктора, и ему приходится отпустить меня, иначе он потеряет концентрацию на дороге.
Его пылающие глаза устремляются на меня.
— Что ты делаешь?
— Готовлю пистолет, пока ты ведешь машину.
— Даже не думай об этом. Если ты пострадаешь, босс убьет меня.
— Мне плевать на твоего босса, когда мы оба сейчас в опасности.
Я опускаю стекло и делаю несколько выстрелов по двум фургонам, которые следуют за нами. Но они бьют по нам сильнее, потому что у них чертовы винтовки.
Дерьмо.
— Просто лежи, мать твою, на месте! — резкие слова Виктора эхом разносятся в воздухе.
Он борется с управлением неисправной машины, пытаясь уклониться от ливня пуль, направленных на нас.
Мы не можем держаться вечно.
Мои боеприпасы на исходе, а на уровень адреналина влияет проклятый страх.
При других обстоятельствах я бы так не испугалась, но теперь я не могу выкладываться полностью, иначе ребенку будет больно.
Моя цель не так велика, как я хочу, и мое сердце сильнее стучит в груди.
Наконец, мы сворачиваем на обочину, но к счастью, Виктору удается остановить машину прямо перед тем, как мы упадем с крутого обрыва. Она балансирует на краю, угрожая бросить нас в пропасть.
Мы обмениваемся взглядами и одновременно выбегаем. В тот момент, когда мы выходим, машина падает вниз.
Однако, прежде чем мы успеваем перевести дух, два фургона останавливаются недалеко от нас.
— Беги, — говорит Виктор, держа пистолет обеими руками. — Я как-нибудь позабочусь об этом.
— Ни за что на свете. Тебя просто убьют.
— Не будь идиоткой. Если ты останешься здесь, тебя тоже убьют.
— Меня убьют, даже если я сейчас убегу.
— По крайней мере, попытайся, — он свирепо смотрит на меня. — Кирилл не простит мне, если ты умрешь.
— Ему некого прощать, когда ты тоже умрешь, гений.
— Александра... — предупреждает он.
— Что?
— Ты жена Пахана. Веди себя соответственно, ради всего святого.
— А ты его старший охранник. Ты думаешь, он сможет функционировать без тебя?
Он глубоко вздыхает, но больше не произносит ни слова, поскольку несколько мужчин выходят из машины.
Мне так жаль, малыш. Мне жаль, что ты был зачат от глупых родителей, которые живут на адреналине и не могут защитить тебя.
Слезы наворачиваются на мои глаза при мысли о том, что я не встречу своего сына. Не буду держать его в своих объятиях. Или целовать его в щеки.
С другой стороны, мы уйдем вместе.
Последняя мысль, которая приходит в голову, — Кирилл. Я ненавижу то, что не увижу его в последний раз, или то, что в последний раз, когда видела его, я впилась в него взглядом, или то, что...
Мои мысли рассеиваются, когда элегантный мерседес останавливается позади фургонов.
Человек, который
