Андреевич дал рекомендацию, чтобы я отдыхала. — Приближаюсь я к лицу Паши. — Хочешь со мной?
— Какое неожиданное предложение, — откладывает он ручку и откидывается на спинку стула. — А я думал, ты все еще меня ненавидишь. — Улыбается он.
— А я как-то устала тебя ненавидеть. — Подыгрываю я.
— О, правда? И когда это случилось?
— Пригласи в гости и узнаешь.
— Но я хочу все и сразу.
— Какой вы нетерпеливый, Павел Сергеевич.
— Я уже проявил терпение, поэтому больше не хочу ничего ждать.
Директор встаёт и подходит ко мне. Он обнимает меня, наклоняясь, чтобы видеть мои глаза.
— Паш, мы все еще на работе, — шепчу я.
— Так давай объявим всем. И вопросов не будет.
— А не о чем объявлять… Подумаешь, интрижка. — Ухмыляюсь я, надеясь одержать верх в этой дурачливой словесной игре.
— Когда сделаю тебе предложение, то уже не отвертишься.
Кажется, директор бросает игру, совершенно серьёзно озвучивая то, что я боюсь услышать. Разумеется, предложения, обязывающего к свадьбе мне сейчас делать никто не будет. Это и так понятно, ведь мы только помирились. Но даже говорить о таких перспективах я пока не готова.
А Паша в подтверждение серьезности своих слов, целует меня в щеку, не размыкая рук и держа меня за талию. Мне остается лишь улыбнуться. Слов для “правильного” ответа не находится.
— Ты же сейчас не серьезно, — все же я пытаюсь убедить скорее себя, чем его.
— Я серьезен как никогда, — вновь целует он меня в щеку.
— Надо вернуться к работе.
Первый план не сработал, поэтому я перехожу к следующему. Просто меняю тему. Обычно это срабатывает.
— Константин Андреевич тебя отпустил. Ты можешь ехать домой.
— Тогда до завтра?
— А как же обед? У тебя были планы.
— Но ты же мне так и не сказала, хочешь ли поучаствовать в них.
— Хочу, — широко улыбаюсь я.
Тот час же Паша отходит от меня и накидывает пальто. Я следую его примеру. И уже буквально через полчаса мы сидим в ресторане, куда приводил меня Паша на первый наш совместный обед.
Я позволяю себе расслабиться. Думать, что хочу, и говорить, что первое придёт в голову. Паша искренне поддерживает каждую мою инициативу. Он смеется и дурачится, а я только сейчас замечаю, каким настоящим он умеет быть. Может и правильно, что я дала себе шанс чувствовать и быть любимой. А рядом с ним в последнем я не могу сомневаться.
— У вас есть безлактозные десерты? — Останавливает Паша официанта, проходящего мимо нашего стола.
— Да.
— Принесите самый вкусный. И счет, пожалуйста.
Официант кивает и уходит. А я лишь таращусь на Пашу.
— Ты запомнил? Я же вроде тебе не говорила…
— Лер, для меня важно все, что касается тебя.
Казалось бы, такая мелочь, но насколько приятная! Вот уж не ожидала, что Паша умеет быть чутким и настолько обаятельным.
Официант приносит кусок торта, который просто тает во рту. Блаженство. Я угощаю и директора, случайно оставляя у него на носу капельку крема. А потом смеюсь от того, как забавно он по моим подсказкам пытается найти этот крем и стереть салфеткой.
Но все хорошее заканчивается, как и время этого обеда. Паша довозит меня до дома, а сам возвращается на работу. Отпускать его не хочется. Вот бы продлить этот миг. Но остаётся лишь ждать завтрашнего дня, чтобы хоть немного времени провести с ним рядом. А потом он вновь будет в разъездах, так что… Надежды более расширенного формата приходится придержать до выходных. Надеюсь, мы не придумаем к тому времени повода, о чем ещё можно поругаться.
Мама оказывается дома. И это, наверно, первый раз, когда я не рада ей. Так хочется сохранить все в тайне, придумать миллион фантазий наедине с собой, насладиться этим хрупким чувством влюбленности.
— Лерусь, ты светишься от счастья. Рассказывай, — ставит она передо мной чашку с чаем, а сама садится на соседний стул.
— Я завтра еду в суд! — Радостно извещаю я, не сразу понимая, что мама может придумать от услышанного. И это хорошо читается по растерянности на ее лице. — Мое первое дело, мам! Я сама его веду, но попросила начальника остаться в роли куратора, чтобы набраться больше практики.
— Ого! — Понимает мама правильно мое объяснение. — Очень рада за тебя. А это не опасно?
— Не, что ты. Обычное бытовое дело, можешь не волноваться.
— Лерусь, ты правда умница, — обнимает меня мама.
— Спасибо, — расплываюсь я в улыбке.
— Но светишься ты явно не из-за работы. Рассказывай, ну! Познакомилась с кем-то?
— Мам… — Боюсь я что-либо говорить, чтобы ее не расстроить.
— Так, — встаёт она из-за стола, — это Паша, да? Вы о чем-то договорились?
— Ты будешь ругаться…
— Лера, я твоя мама. Я имею право ругаться на тебя.
— Мы помирились. Мы… мы вместе… То есть пара, — закрываю я один глаз и прищуриваюсь вторым, готовая ко всему.
— Леераа, — выдыхает мама и возвращается на стул. — Зачем оно тебе? Эта семейка не так проста.
— Да я все понимаю, мам. Но… А ты ведь сама говорила, что Паша хороший.
— Говорила. А потом познакомилась с его мамой. Эта женщина… Она достаточно скандальная женщина. А как она отреагировала на решение Паши, ты уже забыла? Ты правда хочешь во все это ввязываться?
— А ты поддерживаешь ее?
— Если это и правда брак ради бизнеса, то мне не за что злиться на Пашу или презирать его. Я беспокоюсь только о тебе. Ты скажи, оно того стоит? Ваши отношения выживут после всего, что придётся преодолеть? — Обнимает мама чашку горячего чая и наклоняется ниже, чтобы поймать мои убегающие в пол глаза.
— Я не знаю… — Честно отвечаю я, не скрывая от мамы, своего самого главного родного человека в жизни, ничего. — Я, кажется, влюбилась.
— Леера, милая, — ободряюще произносит она и обнимает меня за плечи.
Глава 54
Все утро мы с Константином Андреевичем готовимся к представлению дела в досудебной инстанции. Если все пойдет хорошо, то как такового суда не будет, а просто закрытое слушание, на котором клиентам вынесут решение. Поэтому все должно быть просто идеально, ни единой оплошности, к которой могли бы придраться.
Но время летит слишком быстро, когда это так не нужно. Наступает время обеда, а мы с начальником выходим из офиса. И когда все нормальные люди идут отдыхать, мы продолжаем работать. Трудоголики, сами обязывающие себя. А ведь я постоянно сама корила за такое же поведение Пашу. И что в итоге? Сама ничем не лучше.
Здание суда переполнено людьми. Мы еле протискиваемся через толпу, чтобы добраться
