меняюсь. Но какой в этом смысл, если ты и дальше будешь давать мне надежду, а потом снова все уничтожать?
— Вы будете лучше, Павел Сергеевич. Это ли не цель?
Я стараюсь говорить ровно и также расслабленно. Но отрицать не могу, что его слова значат для меня больше, чем я показываю на самом деле. Директор как будто дотрагивается до самого моего сердца, разрешая услышать то, что я могла себе представить в самых смелых фантазиях.
— Лера, — заключает он мою руку в свои, — без тебя это не имеет никакого смысла.
Что-то екает во мне, отзывается, притягивает. Я уже готова тянутся навстречу к нему, делать ответный шаг. Но…
— Твоя мама будет злиться.
— Пускай. К черту всех. Я хочу быть с тобой. И я никогда бы не решился говорить такие слова, если бы не понимал, что могу потерять самое дорогое, что у меня есть.
— Было.
— Лер, я серьезно.
Директор целует мои пальцы, то и дело прикладывая их к своей шершавой щеке. И я уже почти готова сдаться. Но ведь я сама этого и хотела. Иначе зачем столько усилий, чтобы показать, что он мне не безразличен? Но страх никуда не девается. Я боюсь довериться. Боюсь, что меня вновь растопчут, а потом выбросят. И никакие красивые речи не могут предотвратить этого.
— Павел Сергеевич, нам пора работать.
Я приподнимаюсь, пытаясь на диване хотя бы сесть. Часы показывают половину десятого, а я все сильнее погружаюсь в смятение. А еще и руку не могу вытащить из крепких мужских рук.
— Я люблю тебя, Лера. Пойми.
— Это твоя попытка запрыгнуть в последний вагон, надеясь, что так я точно соглашусь на возобновление отношений? — Говорю я ровно и красиво, не запинаясь ни в одном слове. Горжусь собой! — Или ты думаешь, что раз я тебя поцеловала, то можно пользоваться этим вовсю? А вдруг это был случайный порыв? Не думал об этом? — Неожиданно для самой себя я перехожу на “ты”. Вот и прокол.
— Нет. Я так не думаю. — С грустью сообщает директор.
Он выпускает мою руку. И освободившимися своими подпирает лоб, опустив голову практически до колен. Я наблюдаю за ним.
А ведь Паша и правда расстроен. И вроде даже искренне говорит. Может быть и правда есть смысл поверить? Ну подумаешь, если ошибусь, то вновь подведу себя и буду страдать, плакать по ночам в подушку и ненавидеть весь мир. Но вдруг этот мир стоит того, чтобы хотя бы ненадолго пустить в него Павла Сергеевича?
Он уже собирается встать, но я кладу руку ему на спину, намекая остаться. Второй рукой поглаживаю его по щеке.
— Паш, я тебя услышала. — Говорю я еле слышно, боясь спугнуть магию между нами.
— Я хочу быть с тобой. По-серьезному. Без детских игр и пряток, как на ужине. Я это говорю сразу сейчас, чтобы потом ты не делала удивленных глаз.
— Я принимаю это. Я тоже хочу этого.
Наши взгляды пересекаются. Паша берет меня за руки, но я разрываю эту связь. Обнимаю его, и он начинает обнимать меня, все крепче сжимая в объятиях.
Раздается стук в дверь. Сначала я злюсь, что кто-то портит такой момент! Но приходится вспомнить, что мы на работе. Остается лишь с сожалением вздохнуть. И судя по лицу Паши, он тоже не рад этому факту. Но все же ему приходится встать и открыть дверь.
— Я за Валерией, — раздается, как всегда, радостный и немного потрескивающий, как огонь в камине, голос Константина Андреевича.
— Насчет того дела?
— Ты, кстати, проиграл, — смеется начальник.
— Признаю, — улыбается директор.
— Константин Андреевич! Доброе утро! — Потягиваюсь я встаю с удивительно приятного дивана.
— Валерия, — кивает он мне.
— О чем вы спорили? Явно же обо мне. И… Павел Сергеевич, вы тоже знаете о деле?
— Павел Сергеевич, ты сам расскажешь? — Веселится начальник.
— Уступаю, — подхватывает его настроение директор.
— Валерия, это дело предложил дать тебе Павел Сергеевич. А спор был о том, как скоро ты прибежишь с просьбой дать тебе что-то поинтереснее работы секретаря.
— И на что ставил Павел Сергеевич? — Заглядываю я ему в глаза, чуть наклоняясь вперед.
— Он думал, что и месяца не пройдет.
— Две недели, — исправляет директор.
— Тоооочно, — смеется начальник. — Я же утверждал, что тебе потребуется больше времени, чтобы решиться на это. Скажем, хотя бы месяц, а то и два.
— Оказывается, Павел Сергеевич меня не так хорошо успел понять.
— Или, наоборот, я ожидал худшего, — заглядывает теперь Паша в глаза мне.
— Вот это комплимент, — прищуриваюсь я, чтобы устыдить директора.
— Я этому еще учусь, — кивает он с улыбкой. — Ладно, надеюсь до обеда вы управитесь.
— У вас планы? — Прочитывает начальник намерения директора.
— Да, — отвечает Паша.
— Нет, — одновременно с ним отвечаю и я.
— У меня планы, — кашляет директор. — Надеюсь, Валерия к ним присоединится. — Вновь пристально смотрит он на меня.
— Это было предложение? Я подумаю.
Мы с Константином Андреевичем уходим в его кабинет, оставляя директора наедине. И впервые за столько лет я чувствую, что все хорошо. Все происходит так, как оно и должно быть. И, видимо, хорошее настроение с утра было неким намеком от интуиции, что сегодня предстоит прекрасный день. И личная жизнь, и работа, наконец-то, не мешают друг другу, а лишь доставляют мне радость и удовольствие.
Глава 53
Стратегию, выбранную мной, полностью поддерживает Константин Андреевич. Теперь остаётся лишь подготовить все необходимые бумаги и соглашения и отправить их в суд.
— Сама будешь говорить с судьей?
— Неееет, что вы, Константин Андреевич. Можно я буду рядом, пока вы будете представлять юридическое заключение?
— Боитесь, Валерия?
— Мне кажется, я пока не готова сама представлять заключения.
— Похвально, что вы честны перед собой. Хорошо, будете перед судьей в качестве моей помощницы по делу.
— Когда едем? — Не терпится мне полностью погрузиться в работу юриста.
— Завтра после обеда.
— Жаль, что не сегодня. — Успеваю расстроиться я.
— Этот судья сегодня занят. Я смог выбить свободное окно у него только на завтра. Так что сегодня можете отдыхать.
— Спасибо! За все!
Я подскакиваю и визжу, как маленький ребенок, которому купили шоколадку. Неужели я сама сделала что-то стоящее, чем могу гордиться?! Вприпрыжку бегу по коридору, не замечая спущенных лиц, и врываюсь в кабинет директора.
— Удачно? — Поднимает он на меня глаза, явно слыша мою громкую радость, раздающуюся по пути к кабинету.
— Да! Я так рада! Едем завтра в суд. А на сегодня, — подхожу я ближе и облокачиваюсь о стол директора руками, ловя его взгляд и не отпуская, — Константин
