«Главное — на работу вернулся! Светлана Ивановна успокоилась, — с облегчением вздохнула Катя. — А видеться с ним я желанием вовсе не горю, скорее наоборот».
В кармане запел мелодией вызова смартфон. Она взглянула на экран и удивленно подняла брови.
«Легка на помине Светлана Ивановна! — в душе шевельнулось беспокойство. — Ничего хорошего от ее звонка я не жду».
Катя приняла вызов.
— Екатерина Юрьевна, — прозвучал ровный деловой голос руководителя хозяйства, — я жду вас у себя в кабинете. — Из трубки понеслись короткие гудки отбоя.
У Кати сразу пропал аппетит, но до столовой она все-таки добежала и пирожков купила.
«Возможно, после разговора со Светланой Ивановной мне будет не до пирожков, так хоть Иван Петрович подкрепится, — здраво рассудила она и возмутилась: — Если опять насчет Максима вызвала, уволюсь! Дима только рад будет, он не раз намекал, что готов поискать мне другую работу».
Глава 29
На сердце легла тоска.
Катя любила свою нелегкую профессию. Ей нравились люди, с которыми она работала, — дружелюбные, ответственные и до фанатизма трудолюбивые. Нравилась хорошая зарплата и различные льготы работникам хозяйства. Да и Светлана Ивановна — руководитель хоть и жесткий, но справедливый.
На глаза набежали слезы: «Как я Ивана Петровича брошу?! Он от меня такого подлого удара не ждет», — она подавила тяжелый вздох.
Катя занесла в перемычку пирожки и заспешила в контору.
«Не буду паниковать раньше времени», — успокоила она себя перед кабинетом Светланы Ивановны и решительно потянула ручку двери.
В кабинете рядом с руководителем хозяйства сидел рассерженный, со сведенными к переносице лохматыми бровями, Иван Петрович. Чувствовалось, что между ними шел важный и не очень приятный разговор.
Светлана Ивановна жестом пригласила Катю к столу:
— Мы обсуждаем один спорный вопрос, касающийся вас. Я решила, что вы должны присутствовать при этом разговоре.
Лицо ветврача по цвету стало похоже на вареную свеклу. Он дрожащей рукой вытащил из кармана рабочей куртки носовой платок и вытер обильно выступивший на лбу пот.
Катя недоуменно переводила взгляд с одного лица на другое: «Только терок из-за меня между руководителями не хватало! Да в чем дело, в конце концов, — сердито подумала она. — Говорили бы, что резину тянут!»
Светлана Ивановна кивнулав сторону старого ветврача хозяйства:
— На пенсию уходить ваш Иван Петрович собрался! А еще поработать соглашается только в одном случае: пока вы высшее образование в сельхоз академии получаете, — раздраженным голосом сказала она. — Заочно, разумеется! Тогда, говорит, деваться некуда! — Светлана Ивановна сердито вгляделась в лицо Кати. — Ну, как вам, Екатерина Юрьевна, условие? Что скажете?
Иван Петрович так и не произнес ни звука. Только стал чаще прикладывать ко лбу платок.
Катя опустила глаза. В душе у нее бушевала буря: «Совсем Иван Петрович рехнулся! Надо же так подставить меня не по-детски! — возмущалась она про себя. — Разговаривали мы с ним о моей учебе. Поделилась я своей мечтой сельхоз академию закончить. Но не с такой бешеной скоростью мне эту мечту осуществлять! Такого уговора не было!»
И тут старый ветврач поднял на нее полные отчаяния и решимости глаза.
Сердце Кати болезненно сжалось.
«Обо мне решил позаботиться, все предусмотрел! Если он уйдет на пенсию, я останусь одна, кто мне позволит высшее образование получать? А скотину на три недели два раза в году на кого бросишь?! Неучем останусь! Хочет, чтобы я успела выучиться, пока у него есть силы работать. Пожалел меня, старый бирюк!»
— Я согласна! — громко произнесла она.
— На что согласна? — оторопела Светлана Ивановна.
— В сельхоз академии начать учиться! — пояснила Катя. — Если, конечно, не поздно в этом году. Может, возьмут меня в порядке исключения, я догоню!
Она перевела взгляд на Ивана Петровича.
— Спасибо вам, — сказала она дрогнувшим голосом. — Сама бы я не решилась.
— Да у вас ребенок на руках совсем небольшой! Какая учеба?! — рассерженное лицо руководителя хозяйства покрылось красными пятнами.
— Я справлюсь! — ответила Катя и упрямо сжала губы.
Светлана Ивановна полоснула по ней острым взглядом:
— Вы, говорят, выходите замуж?
— Да, в пятницу, на следующей неделе, — не стала отпираться Катя.
— В таком случае вам положен, как работнику нашего хозяйства, дополнительный оплачиваемый отпуск на пять дней: день свадьбы, два дня перед ней и два дня после. А также определенная сумма в подарок. Зайдете в бухгалтерию, напишете заявление, — распорядилась Светлана Ивановна.
Катя кивнула.
— Об учебе мы продолжим с вами разговор после, — вздохнула руководитель хозяйства. — Чем смогу, помогу. Но предупреждаю — поблажек в работе не ждите. Трудно вам будет. Очень!
— Ничего, все у меня получится, — Катя твердо взглянула Светлане Ивановне в глаза и подумала: «У меня Дима есть и Иван Петрович. Они меня не оставят!»
В глазах руководителя хозяйства мелькнуло невольное уважение.
— Можете идти работать, Екатерина Юрьевна. А с Иваном Петровичем мы еще побеседуем.
* * *
День бракосочетания неумолимо приближался.
На работе Катя воспользовалась «свадебными» выходными днями и со среды, за два дня до торжества, с головой ушла в хозяйственные хлопоты.
Она отдраила весь свой дом, а заодно прибрала и хоромы бабы Любы.
Завтра, в четверг, ожидали приезда мамы с отчимом и близнецами. Встречать гостей решили в доме у Кати, а на ночлег отвезти в райцентр, в Димину квартиру.
«Пойми, твоим родным там будет комфортно — все коммунальные удобства и три изолированных комнаты, — убеждал Дима взбудораженную, сгорающую в нервной горячке ожидания родных Катю. — Они хоть отдохнут там нормально! А у тебя в доме им будет тяжело, да и места маловато для стольких людей».
Что Катя ужасно соскучилась по близким и хотела провести с ними как можно больше времени, особенно с мамой, в расчет не принималось. Пришлось готовить к приему гостей еще и квартиру Димы.
Баба Люба вознамерилась напечь пирогов и сделать холодец, и начала нещадно гонять Катю с раннего утра четверга.
«Если бы я знала, что мне предстоит накануне регистрации готовить еды, как на роту голодных новобранцев после марш-броска, не стала бы брак регистрировать! Обошлись бы. А то убивайся теперь с этой готовкой!» — негодовала Катя и металась между кастрюлями с пятью начинками, ведерной кастрюлей пыхтящего теста и преющим на плите бачком с мясом для холодца.
