дверью, чтобы отдышаться, причёску в порядок привести, одежду поправить.
— Здравствуйте, несказанно рад, что вы реши… — начал он с порога и осёкся, увидев в кресле невысокую тощую даму в платье с обильными, но слегка поникшими кружевами. На Кречетову-старшую она не походила ни в малейшей степени. На младшую, впрочем, тоже.
— Елизавета э-э-э… Егоровна? — выдавил он из себя, выудив из задворок памяти имя и отчество младшей из сестёр Веленских.
Та подняла на него заплаканные глаза.
— Здравствуйте, Михаил Николаевич, — пропищала гостья и некуртуазно шмыгнула острым носом, красноту и припухлость которого не мог скрыть даже значительный слой пудры. — Ни за что бы не решилась вас побеспокоить, ежели бы не несчастный случай на прогулке…
У Михаила что-то ёкнуло в груди, может быть даже сердце. Неужели ещё один труп нашли? Убийца проявил себя? Душу затопило странной смесью сожаления, вины, ужаса и облегчения, но прорваться наружу ни одно из этих чувств не успело — Веленская продолжила:
— Я, знаете ли, очень прогулки уважаю. Природа, свежий воздух, птички… Променад очень для здоровья полезен. Да! Мне сам Поликарп Андреевич не раз советовал… А сегодня такая незадача! Такое несчастье… Ногу подвернула! Вот!
Гостья дрыгнула ножкой, и из-под вороха юбок показался носок запылённого ботиночка.
— Аккурат перед вашим домом… Молю, — взвыла Веленская, заломив руки, — не оставляйте меня в столь плачевном состоянии! Помогите добраться до дома. Велите кому-то из людей отнести мою весточку сестре и позвольте переждать под крышей вашего гостеприимного дома, пока она за мной приедет.
Михаил представил, что ему придётся терпеть этот писк всё то время, пока отвозят весточку, пока готовят экипаж Веленских, пока старшая сестра едет за младшей, и его передёрнуло.
— Нет! — вскричал он.
— Что? — опешила от такой грубости Лизонька и растерянно захлопала ресницами. — Вы меня гоните?..
— Нет, — уже спокойнее и тише ответил Михаил. — Конечно, не гоню. Что вы! Как можно? Предлагаю другой вариант. Я вас сам отвезу! Прямо сейчас! А человека мы отправим, но не к вашей сестре, а к Поликарпу Андреевичу, и он уже сразу к вам домой подъедет.
— Ну что вы! Не стоит. Зачем вас утруждать, доктора беспокоить? Мы сами с сестрой, как-нибудь. Я посижу, и нога пройдёт… сама, — залопотала Веленская. Глазки её забегали, а и без того узкие губы и вовсе спрятались, скорбно поджавшись.
— Мне не трудно, — уверил её Михаил. — Я всё равно уезжать собирался. Так что подвезу вас по дороге. И даже если у вас небольшое растяжение, ногу всё же лучше доктору показать.
— Уезжать? Так вы езжайте! Езжайте! Не нужно из-за меня планы ломать… Я сама как-нибудь, — гостья оживилась и даже бледную улыбку на лице изобразила. — Вы только распоряжение оставьте слугам… У вас они надёжные. Вышколенные. Сразу видно, что за ними иностранец присматривает. Наши так не могут. Вот у вас, говорят, камердинер — иностранец. Очень надёжный человек. Вы ему скажите и езжайте.
— Мсьё Нуи сейчас далеко, — тщательно подбирая слова, заговорил Михаил. — Произошло страшное недоразумение. Он в Крыльской тюрьме сейчас. Вы, верно, слышали?
Веленская понурилась, глаза её заволокло слезами. Худенькие пальцы так стиснули оборки на юбке, что материя затрещала.
— Слышала что-то такое, — прошептала она. — Но люди часто преувеличивают, заблуждаются. Не верилось мне…
Михаил оторопело вглядывался в эту немолодую и не слишком приятную женщину. В голове возникло подозрение, сперва показавшееся вздорным. Веленская всхлипнула, и Михаил задумался: может ли она оказаться той самой, что не так давно оставила несколько царапин на щеке друга? Если это она, то что Славка в ней нашёл? Нет, ну если забыть про возраст, Славка, в конце концов, тоже не мальчик, умыть ей мордашку, оборвать с платья половину финтифлюшек и — самое главное! — не слушать её писк, то ещё и ничего… Так-то… Любовь, как говорится, зла.
В этот момент Веленская вскинулась и с неистовой надеждой во взоре и голосе горячечно зашептала:
— А вдруг, это не он?.. Может, у вас ещё какой иностранец в поместье имеется? Говорили, давно уже, вы тогда только приехали, что с вами из далёких стран друг тайно приехал. Прячете вы его. Скрывается он…
Михаил откашлялся, уселся на софу напротив визитёрши и осторожно начал:
— Елизавета Егоровна, вы же сами сказали, что люди часто преувеличивают, заблуждаются… Поверьте мне, на родину я вернулся в компании мсьё Нуи. Иного друга я с собой из путешествия не привозил и в поместье не прятал. Честное слово!
Веленская задрожала подбородком и резко отворотила голову, уставившись то ли на камин, то ли на каминную полку.
— Ну что ж… — спустя несколько томительных мгновений хрипло выговорила она. — Камердинер… И поделом мне…
— Вы разрешите мне отвезти вас домой? — участливо поинтересовался Михаил. Ему было неловко. Он не знал ни что говорить, ни как, да и, если честно, зачем.
Веленская лишь кивнула, не отводя взгляда от фарфоровых безделушек. Она молчала, пока Михаил писал записку доктору, пока готовили коляску. В тишине Михаил отлучался переодеться в поездку, в тишине же шли к экипажу. И в дороге пассажиры не проронили ни слова.
— Приехали, Елизавета Егоровна, — решился заговорить Михаил, лишь когда остановились у дома Веленских. — Мсьё Нуи действительно мой друг. Старинный. То, что сейчас с ним происходит, — это ошибка и страшное недоразумение. Всё прояснится, и он непременно выйдет на свободу.
Веленская полоснула по Михаилу злым острым взглядом.
— Вы этого, верно, по заграницам нахватались? Вздорная и странная привычка — со слугами дружить! — каркнула она, высокомерно задрав нос. — У нас, в Славии, сие не принято! Нарушаете заветы дедов и прадедов, а потом удивляетесь свалившимся на вас недоразумениям! Так не недоразумения то! Не ошибки. А закономерности!.. Всего доброго!
На последних словах Веленская выпорхнула из коляски и, бодро вколачивая каблучки в утоптанную землю двора, двинулась к крыльцу. Нога её, видно, и правда к тому времени сама прошла. Михаил проследил, как Елизавета Егоровна скрылась за дверью, пожал плечами и велел кучеру править к Кречетовым.
Глава 57. Долгожданная встреча
— Так! Посмотрите на неё! Там к ней поклонники с утра пораньше, а она даже не одета ещё! — затараторила Ольга с порога комнаты.
Аннушка подняла на неё удивлённо-вопросительный взгляд. Сестра картинно всплеснула
