говорил тебе сто раз, что детей нельзя оставлять одних? Разве он нас не предупреждал?
Я сказала и замерла. Реально, мне же не прямо сейчас это в голову пришло. Я могла бы сказать раньше.
А вот Лесе ничего такого не приходило, и она язвительно возразила:
— Ага, предупреждал, спасал и дверь нам палкой запер!
— Может, это вообще не он. Ты вспомни, что никто на этот ужасающий «копейкин» рев не отреагировал. Потому что они думали, что это дядя Митяй...
Леся задумалась. Конечно, она тоже вспомнила «гопника». Или это была просто наряжуха? Просто наряжуха, которая остолбенела, увидев за рулем маму.
— Ладно, похоже, ты права. Все равно этот дядька очень странный.
— Я вообще не знаю, кто это. Дядька или не дядька. Но как мы на «копейке» туда приехали, так оттуда и уехали. Всё. Мы не виноваты. Мы не должны быть жертвами, только потому, что свернули не на ту дорогу!
Тут мама наконец-то встряхнулась, быстро вытерла глаза под очками и широко улыбнулась нам:
— Какие же вы у меня молодцы. Здраво рассуждаете. В кого такие умные, непонятно. — И словно в подтверждение своих слов звонко шлепнула себя по лбу, мы с Лесей даже испугались: — Да что ж такое со мной! Бумажка с телефоном! По которому папа звонил договариваться насчет трактора!
Мама не с первой попытки открыла бардачок, посмотрела, пошарила рукой и вдобавок подсветила телефоном. Мы, мешая друг другу, тоже попытались рассмотреть, что же там такое может быть.
Ничего. Пусто. У мамы на пальцах остался только налет пыли, который она брезгливо понюхала и вытерла влажной салфеткой. Мы молча посмотрели друг на друга. Мама с треском захлопнула бардачок и с наигранной живостью хмыкнула:
— А, ерунда... Живо по местам! Какие бы мы неправильные решения ни принимали, за них надо отвечать. И исправлять, если можно. А мы как раз можем все исправить! И начнем с первого безопасного места — с Зелёново!
Она со скрежетом дернула переключатель скоростей, лихо газанула, так что нас отбросило на спинку сиденья, и мы по разбитой дороге поехали, наконец, к нормальной, нестрашной жизни.
Если бы мама сразу сказала папе, что боится, что сама не справится, ничего бы не случилось с нами.
Так просто. Так просто сказать правду. И мы никогда ее не говорим...
Зелёново вынырнуло внезапно. Вернее, его высокие заборы, из-за которых сверкали крыши домов. Здесь, видимо, недавно прошел дождь. Где-то залаяла собака. Животные точно есть. Уже хорошо.
Заборы меня напрягли. Ну, может, здесь везде такие заборы, во всем районе. Я проверила сеть в телефоне. Еще нет. Но она появится!
Мама обернулась к нам и счастливо заулыбалась, показав большие пальцы обеих рук. Именно в этот момент внезапно ожил выключенный радиоприемник в «копейке». И какая-то девочка почти шепотом сказала, вздохнув прямо в микрофон:
ИЗ РАДИОПРИЕМНИКА
ОНА ТОГДА СПРОСИЛА: «МЫ ПРИЕХАЛИ ИЛИ УЕЗЖАЕМ?» А Я НЕ СМОГЛА ОТВЕТИТЬ. МЫ ПРИЕХАЛИ ИЛИ УЕЗЖАЕМ?
ПОСЛЕСЛОВИЕ ОТ АВТОРА
Лет двадцать тому назад был у меня знакомый.
Жили по соседству, вращались в одной компании. Учился он в Бауманке, а в свободное от учебы и тусовок время всецело отдавался своему хобби: возился с разной техникой. Будь то стартер от старого раздолбанного «запорожца» или новомодный тогда CD-плеер. Он вечно что-то усовершенствовал, паял, подкручивал. И гости этому были не помеха.
Окружающие относились к его причудам снисходительно, а если быть откровенным, то совершенно равнодушно. Ну чинит и чинит, паяет и паяет, лишь бы веселиться не мешал. Меня же такие увлеченные люди всегда интересовали, пусть даже я в теме вообще не разбираюсь, да и воспитание не позволяло отмахнуться от азартного рассказа про необычную замену каких-то проводков на более усовершенствованные проводки.
Поэтому мой знакомый всегда делился со мной какими-то своими потрясающими открытиями, а я чаще всего только молча кивала. Так и проходили наши увлекательные беседы, детали которых немедленно выветривались из моей памяти, влетая в одно ухо и вылетая из другого.
Кроме одной.
Я уже собиралась отключиться на этапе восторженного рассказа о приобретении прекрасно сохранившегося, как мой знакомый выразился, транзистора «Гиала» начала тысяча девятьсот семидесятых годов, который как новенький. По мне, так это был самый обыкновенный радиоприемник, ничем не примечательный. Просто старье, которое может найтись на любой даче, как мне казалось. Хотя, надо признать, старье в превосходном состоянии, будто его никогда прежде не использовали.
Но моего знакомого больше всего волновал даже не этот факт. Он быстро подкрутил какие-то настройки на своем замечательном ретротранзисторе и таинственным шепотом призвал:
— Слушай! Слышишь?
И он поднес радиоприемник к самому моему уху. Чтобы лучше расслышать, я прижалась щекой к самому динамику, и для этого мне даже пришлось снять серьгу.
Я
