сколько же судам добираться каждый раз дотуда из Петербурга, ваше величество?
— Если Калифорнию обеспечить судами, то добираться они сами будут в Тихом океане. Хоть на Камчатку, хоть на Аляску, хоть обратно в залив Франциска Асизского.
— А как же связь с бами, с Россией?
— Тоже не проблема, если с отчётом или с запросами будет появляться почтовый корабль раз в полтора-два года.
Ещё четыре дня обсуждали, как обустроить наши колонии, как имеющиеся, так и возможные в будущем. Даже пришли к выводу, что и колониалистам нужен свой промышленный комплекс, включая верфи и Колониальную Академию.
Третьим по счёту стало Министерство сельского хозяйства. Копий поломали больше, чем их набралось, потратили три недели, чтобы костяк проекта создать. Но Россия на 95 процентов деревенская страна и пока никуда от этого не деться.
— Эдак мы до раскрепощения крестьян доберёмся, — пошутик Храповицкий.
— Ещё слишком рано, Александр Васильевич. Вспомните сколько арендаторов у меня в имении не могло справиться с самостоятельностью и просилось в работники сельского труда.
Два других лидера тут же потребовали прокомментировать захадочные фразы. Пришлось на пальцах объяснять свои социальные эйсйременты и чем они закончились.
— Любопытно, получается, что не каждый крепостной может стать йоменом, — сказал Воронцов, странно, но в Англии такого не наблюдается.
— Там, Семён Романович, опыт самостоятельности дольше. К тому же, все, кто не потянул самостоятельное ведение хозяйства, давно померли от голода или ушли в лакеи. А нам это всё ещё лишь предстоит.
— Понял. — отозвался Дплгоруков, — и вы хотите помочь крепостным в дальнейшем выборе.
— Именно так, Юрий Владимирович. Следует обеспечить крестьянина пониманием и лишь затем нужным инструментом, скотиной и земельным наделом.
Министерский пост был предложен Алексею Кирилловичу Разумовскому, как самому опытному на данный момент организатору передового сельского хозяйствования. Дело в том, что наиболее опытный последних лет, Кирилл Григорьевич Разумовский, очень сильно болеет и, боюсь, скоро помрёт.
Наполеон, используя момент, уже подписал очередной (стопитсотый раз) мирный договор с Папой Римским, отхватив ещё кусок земель Папской области и получил очередные откупные. Теперь основные силы стоят в Тренте и грозят Австрии вторжением. Тем более, что взяв Лемберг и Галич, польская армия соединила свои силы и вот-вот захватит Перемышль. Ныне австрйцам нужен, как воздух, мирный договор с Францией.
Если бы Пруссия прямо сейчас начала бы захват Богемии, то Вене уже ничто бы не помогло.
Глава 46
Результаты выборов во Франции изменили расстановку политических сил в стране. Монархисты усилили своё влияние, а республиканское большинство просто исчезло.
— Вы опять оказались правы, Семён Афанасьевич, но кто мог это представить в 1790 году. Неужели теперь военные захватят власть и восстановят монархию?
— Всего лишь логика событий, Александр Васильевич, — сам поражаюсь какой я умный, умнее самой «Маши потом», — но Директория пока держится, причём Бонапарт и Гош её поддерживают своим влиянием.
— И это тоже удивительно. Никому не известный Наполеон уже столь влиятелен, что «поддерживает». Вы очень удачно подобрали себе друга во Франции.
Англия тоже рискнула «подобрать себе друга», разобравшись в реальной расстановке сил в России. То ли после мятежа освободилось от экипажей несколько судов, то ли Витворт смог убедить парламент и Адмиралтейство, но мне в дар прибыло несколько кораблей: два линкора, три фрегата и три шлюпа.
— Осенью прибудут недостающие суда, ваше величество. Но уже сейчас хотелось бы примерно знать о ваших намерениях в Средиземном море.
— Сэр Витворт, скажу вам честно, насколько вправе. Меня волнует судьба нашего Черноморского флота, которому нужны будут транзитные порты. Всего лишь торговые интересы, а не завоевание каких-нибудь средиземноморских стран, вроде Египта.
— Так следует ожидать, что вы, рано или поздно, заинтересуетесь Критом и Кипром?
— Нет, Кипр мне не нужен, а вот остров Корфу может понадобиться для торговли в Адриатике. Ну и какой-нибудь транзитный порт в Алжире, не более.
— Понимаю, ваше величество, так как дальше на запад лежит ваше королевство, находящееся в составе Португалии. Пожалуй Англия не против такого расклада сил. А что вы думаете по поводу возможности заключения мира между Францией и Австрией?
— Во-первых, господин посол, ничто не бывает вечным. Даже если они подпишут договор, то через год-другой его разорвут. Слишком много противоречий между этими державами.
Англичани явно получал удовольствие от моих слов и ждал «во-вторых».
— Да, я не хочу их мира сейчас, потому что Россия очень хорошо зарабатывает на поставках обеим сторонам. И ещё больше будет зарабатывать на вас, когда начнётся вторая стадия вашей борьбы с Францией.
Витворт молчал, ожидая продолжения откровений, но…
— Господин посол, прогноз будущих событий стоит совсем других цен, поймите правильно, — улбнулся я от всей ласковой заботливой души.
— Благодарю вас, ваше величество, за откровенность. Пожалуй, начну переговоры с парламентом насчёт «других цен», но боюсь, что меня не поймут. А ведь ваши прогнозы могли нам помочь ещё годы назад, если бы мы планировали свои действия согласно им.
Посол ушёл, подсчитывая сколько денег было потрачено впустую на различных «комментаторов» и всё более убеждался, что лучше бы ими заваливали русского оракула. Хотя бы потому, что меньше разорительных ошибок было бы совершено.
В конце июля в Петербург прибыл новый министр внешних сношений (правильной ориентации) Морис Талейран. Ох и семи пядей человек, что ни говори. Так хорошо обрисовал карту распределения зон влияния, что приятно осознавать своё величие.
— Ваше величество…господа…из этого выходит, что военный союз приведёт к совершенно иному виду карты мира и огромной пользе для наших стран.
— Господин посол, любые военные действия связаны с перекосом во внутренней экономике и повышенным расходом средств. Именно поэтому мы не готовы к союзу, — пришлось мягко отмораживать посланника, — Тем более, что вам самим ещё следует выйти из череды внутренних политических переворотов.
— Мы уже приблизились к внутренней стабильности, — упорно держался министр за своё «желаемое».
— Может быть остановимся пока, мсье Талейран, лишь на зонах влияния?
Французы почему-то хотели переложить на нас финансовую поддержку Польши. Мол, братья-славяне должны друг другу во всём помогать. И зачем нам обуза от которой удалось избавиться на века в своё время?
Хорошо, хоть прибалканские острова без спорв поделили: нам Корфу, а франкам — все Ионические. На Крит ни Франция, ни Англия не претендуют, так как не желают связываться с изрядно располневшим русским военным флотом.
— А каковы ваши интересы в Вест-Индии, ваше величество?
— Нас, в данный период, вполне устраивает Бразилия и Северная Калифорния. Если вы убедите Испанию продать нам Монтерей, — показываю на карте, — то восточное побережье обеих Америк нас не будет интересовать.
Вру, конечно,
