еды навклер сделал несколько кувшинов. Один для записей, чтобы вода не попортила бересту. Два для мяса и рыбы, один для воды, без которой в плавание навклер не рисковал выйти.
Обжигать горшки Виал доверил Хенельге. Она за несколько дней работы дегтеварки научилась понимать пламя. От нее много не требовалось, просто поддерживать жар на должном уровне.
Такие же горшки Виал сделал для товарищей, собиравшихся его покинуть. Чтобы не забывали о нем.
Питались вновь рыбой, да вываривали кости, оставшиеся от кабана. Хенельга заметила, что из рыбьих костей можно сделать клей. Виалу это не требовалось. Ему хватало смолы и дегтя, доски держались на деревянных гвоздях.
И хоть трудиться приходилось каждый день, люди почувствовали себя отдохнувшими, готовыми к путешествию.
– Слишком долго мы здесь провели, а даже не знаем этих мест, – сказал Виал как-то вечером.
– Я знаю, – напомнил Эгрегий.
– Я не про название даже говорю. Что за ручей, откуда берет начало. Эти деревья, сколько им лет. Растения вокруг, а грибы? Птицы, которым мы надоели. А ведь они все так же сидят на этих деревьях, не улетают.
Про себя Виал добавил: а так же звезды, течения.
Слишком он был занят строительством, чтобы еще фиксировать смещение звезд. За полмесяца оно должно быть ощутимым.
Виал обратил взгляд на небо, увидел те же самые звезды, что и в первый день. Некоторые созвездия сместились, но насколько? Без инструментов только на глаз, Виал не мог определить.
– Нам осталось не так много, – сказал Виал.
– Звучит пугающе. Я не собираюсь помирать в ближайшие дни.
– Не говори ерунды. Предприятие подошло к концу, вот я о чем.
– И как? Успешно?
Виал пожал плечами. Сложно судить, не получив в руки монету.
– Я считаю, – сказала Хенельга, – что успешно. Для нас успешно.
– А раз для нас, то и для наших товарищей тоже! – кивнул Эгрегий.
Последний рывок растянулся еще на три дня. Торопиться Виал не хотел, к тому же товарищи занимались сбором припасов. Севернее, как утверждал Эгрегий, добывать пищу будет тяжелее. Степи не так богаты дичью и растительной пищей. Виал согласился с ним, припомнив ту мелочь, что им приходилось жевать эти дни. За травами уходили все дальше и дальше от лагеря. Эта пища была не такой уж питательной, но без нее нельзя обойтись.
Подготовительный этап был завершен. Виал установил мачту на лодке, закрепил ее растяжками. Рядом с уключинами лежала пара весел, грубо вытесанных из соснового дерева. Кормило было не лучше: тяжелое, грубое. Рулевое даже выглядело не очень надежным.
Сама лодка была в два раза меньше той, на которой ходил Виал последнее время. Выглядела она тоже хуже. Доски обшивки в местах крепления пошли трещинами, но не развалились. Виал замазывал трещины смолой, конопатил их мхом.
– Возьми с собой запас, – посоветовал Эгрегий.
– Не беспокойся, я так и собирался поступить.
– Уверен, что это… надо?
Виал посмеялся. Он не первый раз выходил в море на таких лодках. Приходилось своими руками строить их, чтобы вернуться домой. Виной были шторма, разбойники, войны. Этот раз ничем не отличается от предыдущих, разве что опытных помощников у навклера меньше.
– Найди нам дичь лучше.
– Для жертвоприношения? Найду, конечно.
– Для такого дела не годится вода и рыба. Лучше кровь. Хоть пара капель. Это заменит нам вино.
Эгрегий добыл мелкую куропатку, за которыми отправился вместе с Хенельгой. Подруга показала, как ловить птиц с помощью сети. Иначе пришлось бы носиться за куропатками по всему полю.
Виал закончил судно, вместе с Мустифом направил носом к морю. Словно это боевое судно, готовое тут же ударить врага в борт. Кормой вперед Виал спускать корабль не хотел, надо было проверить насколько прочен киль. Лучше уж разбить судно тут, у берега, чем пойти ко дну посреди пролива.
Вернувшиеся друзья продемонстрировали добычу, затем замерли возле судна. Со стороны, пока стояло на подпорках, оно выглядело грубым, тяжеловесным, но лишившись опор показало красоту обводов.
Черные борта сверкали на солнце, мачта чуть кренилась от ветра. Ее можно было снять, но Виал хотел проверить прочность степса и пяты мачты, а так же вант. Высокий штевень круто поднимался вверх, а борта расширялись в поперечной плоскости в миделе.
Судно не походило на те, на которых ходят гирцийцы. Эта лодка была уменьшенной копией большого судна Виала. Разве что слишком широкая, но эта размерность показалась Эгрегию знакомой. Он даже сразу сообразил зачем делать судно таким.
– Оно будет хорошо сидеть в воде! – похвалил Эгрегий.
– О, приятно слышать такие слова от пастуха.
– Ты меня кое-чему научил. Тем более я такие суда видел. Знакомы они.
– Мне тоже знакомы, – заметила Хенельга и кивнула Виалу.
Подобную конструкцию Виал подсмотрел у варваров. Не только у резчиков, в том числе у других варваров: северян из Коматии, фризийцев из этих мест. В родных морях суда узкие, потому что воды спокойнее, ветра предсказуемые. Для прохода проливов требовалось судно с большей остойчивостью.
Эта лодка будет низко сидеть в воде, зато не перевернется от ударов волн.
– Что ж, приступим к ритуалу, – Виал отобрал у товарища куропатку.
Птица все еще была жива. Хенельга связала ей лапки и клюв.
Разложили у кормы судна костер, подтащили камень. Виал, словно жрец, расположился у огня, вооружился топором.
– Пусть Мефон с благосклонностью примет эту скромную жертву. Кровь ее станет частью судна, принадлежащего Хозяину вод. Благовонный же дым мы посвящаем нашим предкам!
Подобные речи у Виала редко получались хорошо, потому он быстро свернулся. Сказал достаточно, упомянул всех покровителей и снес птице голову. Кровь из обрубка попала на песок, ахтерштевень и разошлась по рукам людей.
Потроха птицы были брошены в огонь, чтобы предки могли разделить жертву с потомками. Люди же удовлетворились жаренным мясом.
– А имя? – чуть позже спросил Мустиф. – Ты не дал имени своему судну.
– Так вслух это нельзя произносить.
– У нас иначе. Имена не скрываются от членов общины.
– Мы не кемилцы.
