— Пусть всё заживет.
И вот сорвался! В этот раз Миллер был более напорист и нетерпелив, хотя старался сдерживаться. Поцелуи-ожоги, крепкие объятия, касания везде и всюду. Он возбуждал меня легко и играючи. И уже я торопилась стать ближе, обнять сильнее, прижаться крепче.
Замедлился мой мужчина только когда стал в меня входить, но убедившись, что боли нет, стал врезаться резко и глубоко. Глеб держал крепко, полностью контролируя и подчиняя себе. Мне безумно нравилось, что он решал всё за нас обоих, доминировал. Возбуждение накрыло с головой и, не сдержавшись, я заскулила, сильнее потираясь и ища разрядки. Еще несколько особо сильных и глубоких проникновений и… со стоном обмякла в надежных руках. Глеб сделал еще несколько выпадов и тоже расслабился, утыкаясь в меня лбом. Глеб лежал сверху, придавив собой, опираясь только на локти. Но мне всё равно было удобно и хорошо. На его висках блестел пот. Провела ладонью, стирая его. Заглянула в практически черные глаза и потянулась за поцелуем. Ответил, опять подминая под себя.
— Ты снова меня хочешь? — качнула будрами, показывая, что почувствовала его возбуждение.
— Я тебя всегда хочу, маленькая! — сделал движение бедрами, опять проникая в меня.
Расслабилась и позволила своему мужчине делать всё, что ему нравится.
Проснулись мы поздно, учитывая, что совращали и учили премудростям секса меня долго и основательно, пока не запросила пощады. Мы и уснули-то, когда уже светало. На водные процедуры сил ночью не хватило, потому с утра было не очень приятно и влажно между ног. Натянув футболку Глеба, побежала в ванную приводить себя в порядок. Мы не обсуждали методы предохранения, а презервативы Глеб не использовал. Потому срочно требовалось купить средство экстренной контрацепции. Хоть оно и имело кучу противопоказаний, но решало вопрос с незапланированной беременностью.
Сегодня Миллер отдыхал, и мы запланировали поехать погулять в парке. Сварила кофе и приготовила завтрак, когда мой соня решил выбраться из постели. Я нарезала хлеб, когда он прижался ко мне сзади, обхватив под грудью, и потерся своим возбужденным органом о мою попу.
— Пощади, — захихикала, извиваясь и возбуждаясь одновременно, — Глееб.
Прижав одной рукой мои ладони к столу, мой молчаливый мужчина не позволил обернуться. Другой нашел клитор и начал его сильно тереть. Почувствовала, как мурашки побежали по спине, а между ног выделилась смазка.
— Держись, — надавил мне на спину, наклоняя вперед, и тут же резко вошел сзади, держа за талию. Сильные размашистые удары, жёсткое потирание клитора. Я уже сама подмахивала попой, стараясь изогнуться сильнее, чтобы дать войти в себя ещё глубже. Глеб забрался рукой под футболку и жестко выкрутил и потянул сосок. Кончила с громким всхлипом, чувствуя, как из меня вытекает жидкость. Еще один особо глубокий и резкий толчок, немного болезненный, и Глеб тоже содрогнулся, кончая. По ногам потекло еще сильнее. Миллер привалился сзади, опять не спеша из меня выходить. Его сильное глубокое дыхание обжигало затылок, вороша волосы.
— Доброе утро, — просипел Глеб и поцеловал в плечо.
— Доброе, — хмыкнула на такое активное утренние приветствие, и, дождавшись, когда меня освободят, переключилась на важную тему. — Мне срочно надо в аптеку.
— Я сделал больно? — тут же развернул к себе лицом.
— Нет, всё отлично. Мне не больно. Просто мы не предохраняемся. Нужно купить таблетки.
— Маленькая, — подхватил меня Глеб на руки, ломая сопротивление. Я была вся мокрая и хотела побыстрее попасть в ванную, чувствуя себя до жути неудобно. Но Миллер решил по-другому. Сел на диван и посадил на себя сверху. — А давай не будем пить никакие таблетки.
— Но… вдруг, — покачала головой.
— Риш, я не шутил про Судьбу, и про то, что не отпущу. — посмотрел на меня очень серьезно. — Никуда от меня не денешься. Я же предупреждал. Просто ты боишься верить. И очень зря.
— Но я могу… — посмотрела на свой живот.
— Очень на это надеюсь, и приложу все усилия, чтобы ты поскорее стала матрёшкой.
— А меня спросить? — стукнула его по плечу кулачком. — Вдруг я против!
— Нет, Риш. Тебя нужно только ставить перед фактом, иначе ты так и будешь трястись по любому поводу.
— Но… — закипела, как чайник. Вот это наглость! Вот это самомнение! И тут же вспомнила слова Светланки, что Глеб не милый и пушистый, как я всегда думала.
— Маленькая, послушай меня, — переплел наши пальцы. — Я хочу быть с тобой. Только с тобой. И сделаю всё, что от меня зависит, чтобы тебе было хорошо. Я не предам, поверь мне, пожалуйста.
— Глеб, — выдохнула, понимая, что его не переупрямить.
— Выйдешь за меня?
То, что в этот момент выглядела по-идиотски, ерунда. Мокрая, всклокоченная, в одной его футболке, с большими хлопающими глазами и открытым ртом.
— Что? — сглотнула, думая, что показалось.
— Замуж за меня выйдешь? — повторил с улыбкой этот… этот оригинальный шутник!
— Но…
Заткнул рот поцелуем, а когда отпустил, сам же и ответил:
— Выйдешь, маленькая! Вый-дешь!
Глава 37Последующие события понеслись, как ураган, и я иногда терялась в происходящем, не успевая их отслеживать.
В воскресенье мы, как запланировали, отправились на прогулку. Крестовский остров всегда тянул меня к себе. Нет не на жуткие карусели Диво-Острова, а просто гулять по парку, наслаждаться атмосферой веселья и бесшабашности.
Глеб взял в аренду электросамокаты, и мы несколько часов катались на них. Я, жуткая трусиха, сначала боялась и мандражировала, но Миллер утащил меня подальше ото всех и потихоньку заставил попробовать. Втянулась. Освоилась. А потом уже было не остановить. Мы смеялись, катались до усталости, сидели в парке на лавочке или на качелях, гуляли пешком, наблюдали за белками. Потом купили шаверму и кормили друг друга. Время летело незаметно.
Когда думала, что мы едем домой, Глеб остановился на Невском и затащил меня в магазин нижнего белья. Давно я так не краснела. Миллер явно мстил за возврат денег и отрывался по полной. Каких только моделей он мне не навыбирал. Хотела уже сбежать, но угроза, что тогда будет покупаться всё, что ему приглянется, заставила остаться. После пятого комплекта взмолилась и поцелуями уговорила прекратить безобразие. Тогда этот мститель переключился на пижамы — шелковые и хлопковые. Сошлись на двух вариантах. Один для удобства, второй — чтобы порадовать мужчину. Очень уж его глаза заблестели на черный шелк и кружево. Выдохнула только, когда сели в машину.
Рано радовалась! Мой мужчина не переставал доказывать серьезность всех своих слов, что когда-то мне говорил. Остановившись в следующих раз, он буквально вынес меня на руках. Потому что я категорически отказывалась идти своими ногами. Божечки! Да ну нет!
