нагрет с самого утра, на плодовых деревьях завязываются плоды. Ветер гнал по дороге белёсую пыль, и листва придорожных зарослей утратила свежесть.
«Я ведь тоже теперь часть истории Воинов Хаоса» — неожиданно поняла Марья, обнимаясь с блондинистым авантюристом. Ладно. Время шокирующих сенсаций ещё придёт, а пока ей хотелось расслабиться в непринуждённой беседе.
— Я надела дорожное платье, как ты и просил. Куда двинемся?
— К озеру, — торжественно объявил Кэррот. На кармане его рубашки висели зеркальные очки, одно круглое стёклышко треснуло. Мария помнила этот аксессуар, но не стала заострять внимание. Кёрт поднял с травы плащ, котомку и деревянные удочки.
— Мы идём на рыбалку? На озеро Хирл? Пешком?
— Вот он, профессионализм, Марья! Дашь тебе одно слово, и ты весь сюжет наперёд знаешь, — Олясин искренне забавлялся. — Готов спорить — ты давно не была на рыбалке!
— Наверное, по мне это видно. Перед Гарстанским Инцидентом ездила в командировку на север, живописала быт морских рыбаков для «Харлонского Клича». А сама лет с шести не рыбачила… Когда с дедом рыбу ловили.
— В каком озере?
— В Сытне жили, там речка хорошая. Пескари, басли, голавли…
— Басли вкусные, ежели в муке обжаривать! — одобрил искатель приключений. — Но пойдём же. Я знаю лёгкую дорогу…
Сойдя с тракта, они двинулись по тропе через луг. Стоял полуденный зной, полный запахом трав и размеренным звоном кузнечиков. Мария сдула с лица локон, на ходу вспоминая карту окрестностей. До берега озера Хирл выходило не очень-то близко.
— И сколько идти по твоей лёгкой дороге?
— Час, два. Может, больше… зато поговорим! Знаешь, я засиделся в посёлке. Есть красивое место на озере, давнее, с детства там собирались. Дойдёшь — не разочарует.
Его голос звучал заговорщицки. Кёрт что-то задумал, и Мария решила, что ей это нравится. Общение с воином хаоса придавало расписанной по часам жизни толику непредсказуемости, оказывалось щепоткой жгучего перца в пресном меню повседневности… Ох, её потянуло в художественные метафоры.
— Постараюсь дойти. А ты дальше рассказывай. Итак, семь лет назад после странствий в Варголе вы наконец осознали себя командой. И? Приступили к поискам приключений?
— Мы приступили к поискам денег! — покачал головою Олясин. — Когда первые впечатления от поездки в Варгол улеглись, выяснилось, что нужно где-то жить и что-то жрать. Конечно, у Наумбии отчий дом в Больших Граблях, с кучей комнат, паркетом и мебелью, хибара роскошная, в общем…
Над ними зависла стрекоза, треща слюдяными крыльями. Кёрт сморгнул, вспомнив, что сказала Наумбия на предложение устроить штаб в её родовом гнезде. И продолжил:
— …но мы не решились злоупотреблять гостеприимством семейства Шноррел. Да, небольшие деньги мы получили за средство от глобул. Признаю, Костик всё же не зря с ними возился… Пальцы сломанные две недели срастались, лежал, ждал. Прошло лето 290-го. А осенью началось! Охранка проведала, что сектанты-тьмонавты собираются на крайнем севере призвать чужеродное чудище для разрушения мира. Ты, наверное, знаешь — они постоянно так делают, но поскольку дурацкие ритуалы их не работают, это каждый раз просто пьяная оргия извращенцев на свежем воздухе. Штатным сотрудникам Ордена Железного Феникса не улыбалось тащиться на север, и пресечь непотребства отправили нас. Мы ещё с календарём лопухнулись, фазы лунные спутали, и приехали не за день до ритуала, а после него. А он, оказалось, сработал.
Марии не потребовалось изображать интерес: об этом событии она не слышала.
— Представь морской берег за Птичьими Тундрами, — описывал раздухарившийся Кэррот. — Скалы тёмные, пляж расчерчен зловещими знаками, всюду угли раскиданы, мусор, чайки трупы сектантов доклёвывают… и такая вот тварь, вдвое выше деревьев, в прибое стоит! Лохматая, многоглазая, ложноножки, мандибулы врастопырку, склябры болтаются… ужас. Пока мы размышляли, как её одолеть, трижды хоботом вострубила да улетела на север. Теперь миру точно кранты.
— То есть Воины Хаоса не предотвратили конец света?
— Невозможно везде успевать, знаешь ли! Мир не ждёт, когда мы приедем и разберёмся! Подробностей сообщать мы Охранке не стали, лишь упомянули о бойне. Дела не исправишь, а задание всё-таки выполнено: непотребства пресечены. А потом нам наконец подвернулась удачная работёнка.
— Что вы делали в этот раз?
— Да почти ничего! Но с зарплатой, жильём и кормёжкой: в конце осени мы стали Хранителями Заповедной Земли. Знаешь национальный парк Чебухтуй к северу от Азиро?
— Конечно. Но я там не была, туда ездят всякие толстосумы…
— Ага! Зона элитного отдыха. Зачарованное плато с монолитами, соляные источники, целебная аура белого ёрника и прогулочные тропы через шепчущее криволесье… Особо охраняемая территория. И нас взяли её охранять.
— Получилось?
— Не совсем. Но отказываться было грешно. Мы, дети севера, из времён года ценим именно лето, а зимой, сама понимаешь, не до подвигов. Темно, холодно, снега по пояс… Чебухтуй стал чудесным спасением. Засели в сторожевой башне на плато, оборудовали уютные берлоги и вовсю приступили к работе…
Кэррот сорвал на обочине цветущий цикорий и с поклоном вручил журналистке.
— Что входило в ваши обязанности? — уточнила Мария, нюхая голубые соцветия. Приятная сладость с горчинкой.
— Ну-у-у… — протянул Кэррот. Вопрос будто застал его врасплох. — Пфф… Эмм, патрулировать территорию, следить за сохранностью ландшафта, предупреждать появление всяких чудовищ, которым там словно мёдом намазано. Понимаю их: место шикарное! Мы шатались туда-сюда, попойки устраивали с представителями богемы… праздники семейные, подпольные чемпионаты по азартным играм и фестивали бардовской музыки… Лучшая зима на моей памяти.
Мария смотрела со сдержанным пониманием.
— Конечно, мы много тренировались в мече и магии, занимались трансцендентной медитацией и осознанными сновидениями до обеда… Всё в Чебухтуе шло прекрасно, с нами даже посещаемость парка выросла в несколько раз, но по весне в него вторглись голодные шамры из северных пустошей, и пришлось увольняться. Обидно.
— О, — посочувствовала Сюрр. — Шамры — это такие шерстистые, с когтями?
— Ага, — мрачно вздохнул Кёрт. — Внезапно являются, и ты работу теряешь.
Поле кончилось. После развилки дорога вела в густой лиственный лес. Пышные зелёные кроны укрыли путников от жаркого света.
— Значит, весной девяносто первого вы продолжили поиски приключений?
— Очень ранней весной, — со значением произнёс Кэррот. — Ещё холодно было… но потом началась та история с городом Йуйлем, и нас сразу в жар бросило.
— Подожди-ка. Йуйль — независимый городок на границе с Тарбаганией? Смешной герб с птичкой на голубом фоне? Ты о нём в прошлый раз говорил?
— Это он сейчас независимый, а весной девяносто первого его судьба висела на волоске! Я как раз и поведаю о заварушке, по итогам которой Йуйль стал вольным городом. Это история о свободе и справедливости, в которой мы приняли большое участие.
— Такого не знала, — она уважительно вскинула бровь. — Тоже
