и ничего не может сказать…- прошептал Витторино, опускаясь на колени у ложа короля. Я лишь плакала, глядя на мертвенно бледное лицо Генриха. Это я во всем виновата. Если бы не я, он не связался бы с Альбионом, не вызвал бы на дуэль Дика… Если он умрет и Франкия погибнет, я буду виновата и в этом.
Пока король был без сознания, правление и принятие решений оказалось на мне. На следующий день на королевском совете лорд Бел провел официальное голосование по передаче мне власти. Это было чисто формальное событие, но семейство белых лилий вдруг выступило против.
- Это из-за легкомысленного поведения королевы король оказался в опасности. Предлагаю назначить старинный совет десяти. В него должны войти представители древнейших семей Франкии, принимать решения о стране королеве-иностранке непозволительно!
- Когда вы говорите о древнейших представителях вы и себя включаете? – ехидно поинтересовался Георг Вислы.
Валентин Ардо аж побагровел от злости.
- Я считаю эту дискуссию несущественной, поскольку честь королевы вне подозрений. Я сам свидетель того, что лорд-главнокомандующий ван Ховен пытался овладеть ей силой. И любые намеки на поведение ее величества могут приравниваться к измене, лорд Ардо, - выступил Витторино.
Валентин Ардо тут же побелел и рухнул обратно на скамью. Я благодарно посмотрела на лорда-канцлера.
Голосование завершилось в мою пользу.
ГЛАВА 27
В тот же день я велела собрать небольшой отряд и сопроводить леди Сандру в Альбион, а ко мне привезти леди Алейну. Капитан Уилкор был счастлив узнать, что я приняла такое решение. Мне же оно было полезным с другой стороны: капитан будет покладистее, зная, что его невеста находится в моей власти.
Я вышла проводить леди Сандру, ее провели мимо меня, когда сажали в экипаж. Она посмотрела на меня с такой лютой ненавистью, что стало не по себе.
- Он сдохнет совсем скоро, - бросила она мне. – А я вернусь и отомщу тебе за Дика.
- Вернешься – и я тебя казню, - холодно ответила я.
- Отец тебя никогда не любил, ты всего лишь пешка в его игре, - с ненавистью прошипела она.
- Тебя он тоже не очень ценит, раз использует в таких гадких целях, - парировала я.
- Ты ничего не понимаешь еще, Эллен. Но скоро поймешь, - зло улыбнувшись, она задернула занавеску.
Пока я стояла и смотрела вслед экипажу, паж вышел с бюллетенем, сорвал старый и стал прибивать новый. Люди, толкаясь, подходили ближе, чтобы прочесть. Я знала, что на нем написано. Поэтому медленно пошла обратно в замок, чувствуя на себе вес ответственности и тревог.
Я поддерживала привычную активность королевского совета, следила за подготовкой войск, готовилась к будущим переговорам, но все это, чтобы сбегать от мысли, что Генрих может не прийти в себя.
Противоядия не помогали. На четвертый день черные вены подобрались к его груди.
Лекарь осмотрел короля и повернулся ко мне.
- Мне очень жаль, ваше величество. Мы сделали все, что могли.
- Должно быть что-то еще, - умоляюще сказала я. – Какой-то еще способ. Что-нибудь!
- Боюсь, его величество не переживет эту ночь, - лекарь закрыл свой саквояж и поднялся. – Крепитесь.
- Вы не можете уйти! Я запрещаю вам! Сделайте что-нибудь еще! – я сорвалась на крик.
Витторино мягко положил мне на плечи руки.
- Он сделал все, что мог, леди Эллен.
Сам лорд-канцлер был в слезах. Я посмотрела на короля, накрыла его до груди, взяла крепко за руку. Как оставить его? Как признать поражение?
- Пойдемте, - Витторино хотел помочь мне встать.
- Нет. Я хочу побыть с ним. Уйдите все.
Я с ногами забралась на постель к королю и прилегла на подушку так, чтобы видеть его лицо.
Слуги, лекарь и Витторино вышли. И только тогда я заплакала.
- Генрих, что же ты наделал… Как теперь мне жить здесь? Как привести Франкию к победе? Без тебя я не смогу этого сделать!
Я плакала очень долго, а потом долго лежала, глядя, как с трудом поднимается и опускается грудь короля при дыхании. Прошло несколько часов. Вдруг открылись двери и вошел Витторино.
- Ваше величество…
- Я же просила…
- Срочное сообщение. Ваш отец прибыл во Франкию.
Мне перехватило дыхание.
- Что?
- Скорее всего, леди Сандра умудрилась послать ему сообщение. Он по дороге перехватил кортеж с ней, вынудил наших людей отдать ее. И с леди Сандрой едет сюда. Наши люди отправились за леди Алейной. Но…
- Но мой отец ничего не может. Я королева, - мой голос предательски дрожал.
- Боюсь, что он может запросить регентство. Если обнародует тот факт, что у вас… нет магии.
- Ты знал! – выдохнула я.
Витторино кивнул.
- Я погибла… Я погибла, Витторино, - в панике я пыталась придумать, что делать, но от ужаса ничего не соображала.
- Мы можем задержать его по дороге в надежде, что король придет в себя, но если он не переживет эту ночь… То мы ничего не сможем сделать. Мне очень жаль, леди Эллен. Очень жаль…
Витторино поклонился мне и вышел.
От своего собственного бессилия я была готова выть от отчаяния.
- Генрих, очнись! Молю тебя, Генрих! – я прилегла к нему на плечо и нерешительно положила ладонь на его грудь. Кожа была холодной, твердой, король едва заметно дышал. А внутри него пожар… Я заплакала.
У меня осталась одна ночь. Я даже не могла сбежать из дворца, потому что бежать было некуда. Поэтому решила провести оставшееся время здесь, с Генрихом. Чтобы он не умирал в одиночестве.
Когда я снимала украшения, вдруг вспомнился рассказ сторожа Анисыча про то, как к раненому солдату, пытаясь его согреть, легла без одежды медсестра. Девушка так хотела спасти умирающего, что своим теплом помогла циркуляции крови и парень выжил.
Я не знала, насколько это правда, не верила, что просто тепло может помочь, но Генрих был холодным, как мраморная статуя, пульс теперь иногда пропадал, дыхание становилось все более незаметным, а черные вены приближались к его сердцу. Лекарь прав, эту ночь он может не пережить. И что тогда станет со мной? Я навсегда останусь здесь, в этом мире, а без короля страна легко падет под натиском завоевателей. Или ей станет править мой отец, заключив меня в темницу. И мое положение будет кошмарным. Генрих был единственной надеждой на спасение.
-
