всегда злится, но я не говорю этого вслух. «Что я могу сделать, чтобы помочь?»
Ле-ла встает, подходит ко мне и обнимает меня, прижимаясь щекой к моей груди.
— Ты просто будь собой и люби меня так, как любишь.
Я глажу ее по волосам. Это я могу сделать.
***
Сегодня на удивление тихий день. Ле-ла не очень разговорчива, предпочитая погрузиться в работу. Она настаивает, чтобы я продолжал ее уроки, и поэтому я поправляю ее, пока она соскребает шкуру с перьевого зверя, которого я принес. Она готовит рагу из половины мяса, а остальному дает оттаять на косточках для меня и Фарли, которые предпочитают нашу еду сырой.
Мэ-ди в конце концов выходит из своего укрытия, ее рот сжат в твердую, недовольную линию. Она обнимает Ле-ла и присоединяется к нам у костра, но ясно, что она недовольна. Фарли просыпается немного позже и нетерпеливо начинает жестикулировать моей паре, пробуя новый язык. Она достаточно болтает руками, чтобы отвлечь всех нас, и вечер наполнен вопросами Фарли и вдумчивыми ответами Ле-ла.
Фарли рассказывает нам о том, что произошло с племенем с тех пор, как мы ушли. У малышки Шорши и Вэктала, Тали, появился первый зуб. Живот Клэр, похоже, за ночь увеличился в два раза. Лиз носит еще один комплект. Джо-си и Хэйден проводят большую часть своего времени в постели вместе, к большому удовольствию племени.
А Хассен? Хассену было назначено мягкое изгнание. У него нет желанных мехов ни в одной из пещер, пока снег не станет слишком жестоким, чтобы он мог выйти на охоту. Вэктал смягчился по отношению к нему и назначил ему легкое наказание. Фарли говорит мне, что печаль и раскаяние Хассена настолько велики, что трудно наказать его сильнее. Что может быть для него тяжелее, чем потерять Ле-ла?
Не знаю, согласен ли я, но подозреваю, что есть и другие причины, по которым мой вождь не отослал бы Хассена полностью. Изгнание, во всяком случае, не сработало на Рáхоше, потому что его упрямая пара просто пыталась следовать за ним. Однако я спрошу об этом Вэктала. Я все еще злюсь, что Хассен сделал такую опасную вещь с моей Ле-ла. Должно же быть какое-то наказание.
Но это мысли на другой день. Сегодня вечером мое внимание приковано к моей паре. Несмотря на то, что Мэ-ди молчит, разговор с Фарли облегчает сердце Ле-ла. Я могу сказать это по ее быстрым, легким движениям и по тому, как сверкают ее глаза. К тому времени, как она начинает зевать, ее милая улыбка возвращается.
«Спать, — заявляю я после того, как Ле-ла зевает четыре раза подряд. — Договорите утром, и мы должны вернуться в племенные пещеры. Они будут искать вас обеих», — говорю я Фарли и Мэ-ди.
Фарли закатывает глаза. «Я знаю, как позаботиться о себе!»
«Да, но твоя мать похожа на мою, а моя все еще беспокоится обо мне даже в моем зрелом возрасте».
Фарли фыркает, но затем моя Ле-ла снова зевает, и меха для сна расстилаются у огня. Я стелю одну кровать для себя и Ле-ла, игнорируя поднятые брови Мэ-ди. Она должна знать, что я буду спать с ее сестрой в моих объятиях. Мы связаны. Вот как это делается.
Щеки Ле-ла ярко-красные в свете костра, но она забирается в меха рядом со мной. Я начинаю стаскивать с себя тунику, но Ле-ла издает тревожный писк, а глаза Мэ-ди широко распахиваются. Ах, люди и их странная скромность. Очень хорошо. Я ложусь и прижимаю свою пару к груди. Ее кхай громко напевает песню в унисон с моему, так громко, что я удивляюсь, как Мэ-ди и Фарли вообще могут спать.
Что касается меня, то ее соски прижимаются к моей груди, и она так идеально помещается в моих объятиях, что мой член остается напряженным и ноющим в течение долгих часов после того, как остальные отправились спать. Я слишком хорошо осознаю тело моей пары, ее сладкий аромат.
Мы были так близки к спариванию и достижению резонанса, но жестко прерваны появлением Мэ-ди и Фарли.
Завтра, решаю я. Завтра я заберу свою пару к себе домой и заявлю на нее права как на свою.
***
На следующее утро я бужу Ле-ла рано, и она сидит в мехах, ее волосы беспорядочным гнездом свились на макушке. Она широко зевает, а затем на ее лице появляется удивленное выражение. Она засовывает палец в ухо и шевелит им.
«Что такое?» — я спрашиваю.
Через мгновение она качает головой. «У меня заложило уши, и мне показалось, что я что-то услышала. Это мое воображение. Сейчас ничего нет. — Ее рука тянется к волосам, и она приглаживает их, на ее лице застенчивое выражение, когда она смотрит на свою спящую сестру, прежде чем снова посмотреть на меня. — Когда мы уходим?»
«После того, как ты поешь. У нас нет причин оставаться дольше».
Она облизывает губы, а затем жестикулирует: «Я бы хотела остаться еще немного. Я бы хотела, чтобы мы были здесь одни». И ее кхай напевает громче, выражение ее глаз точно говорит мне, о чем она думает.
Я сдерживаю стон, потому что мое тело реагирует на ее. Мой член всегда встает по утрам, но когда Ле-ла рядом со мной? Теперь он будет болеть еще много часов.
«Здесь есть частные пещеры, — говорю я ей. — Мы тихо подойдем к одной из них, и я буду лизать твое влагалище, пока ты не задрожишь…»
Она хватает меня за руки, краснея, и смотрит туда, где спят Фарли и Мэ-ди. «Я хочу этого, — жестикулирует она через мгновение. — Но не с ними прямо здесь».
«Тогда сегодня вечером, когда мы будем в уединении нашей собственной пещеры». Я клянусь, что буду лизать ее влагалище часами. Я хочу погрузить свой язык в нее и попробовать на вкус каждую складочку, а затем я погружу свой член в нее. И мы будем резонировать. Это будет великолепно.
Ле-ла кивает мне. «Сегодня вечером. Мы просто должны пережить это сегодня».
А потом моя хитрая пара гладит меня по хвосту с коварным выражением на лице.
Сегодня? Сегодняшний день будет очень долгим.
***
С Фарли и Мэ-ди, которые составляют нам компанию, день пролетает быстро, даже если путешествие не короткое. Я несу и свой рюкзак, и рюкзак Ле-ла, а Фарли несет рюкзак Мэ-ди. Два человека медленно передвигаются по снегу, и уже поздно, когда в поле зрения появляются знакомые скалы, на которых
