— Нам приехать?
— Если желаете поболтать. И попрошу без вашего треклятого зелья!
Я положила трубку. Кратегус мрачно смотрел в окно. Мне необходимо было поговорить с Фарги.
— Наверно, ему непросто будет найти нас, — неожиданно произнёс демон.
Я вздрогнула, и подозрительно воззрилась на него. Он что, научился читать мысли?
— Я о твоём божественном приятеле, — пояснил он. — Мы перенесены в другое измерение, возможно, во вновь созданное. А он обычно уходил из нашего измерения, стало быть, вернувшись, он нашёл там лишь пустоту, как и звёздные корабли Объединения, которые прилетят, чтоб установить, почему планета не выходит на связь. Они будут удивлены? Будут искать? Или решат, что это ещё одна загадка космоса?
Они произведут исследования на месте, всё проанализируют и спишут дело в архив, как списывали до этого другие исчезнувшие планеты. Я посмотрела на ноутбук. Там есть сведения о других исчезнувших планетах. Если найти параллели… Что это даст? Ничего.
— Ты, правда, не знаешь, что это может быть? — спросила я.
Он улыбнулся одними губами.
— Предположения есть.
— Выкладывай.
— Я думаю, что кому-то, — он взглянул на потолок, — нужно жертвенное мясо, которое кончилось в его мире, в котором есть всё, но не осталось людей.
— Ты опять о древних кровавых божествах?
— Есть другие версии?
— Нет. И что нам в свете твоего мнения грозит?
— Ужас, затем, как следствие, всеобщая истерия. Множество кровавых сект или, скорее всего, один кровавый культ. Они просто начнут приносить друг друга в жертву и умрут. А оно будет искать новую обособленную планету.
— Оно это не Он?
— Сатана? Нет. Я бы знал.
— Да, ты ведь граф Преисподней. Кстати, что здесь ожидает графа?
— Я могу пойти на сотрудничество, что противоречит моему жизненному кредо. Могу восстать, что глупо и не дальновидно. Могу уйти.
— Точно! — вскочила я. — Ты же можешь перемещаться между измерениями, и ты…
Я осеклась. Он с усмешкой смотрел на меня.
— Я дьявол. Я люблю кровь и боль. И я не творю добра.
— Скажи лучше, что не знаешь пути, — пожала плечами я.
Я снова села в кресло и включила телевизор. Мне хотелось узнать, как на это всё отреагировали в городе. По телевидению никто не вещал о Конце Света. Наоборот, жизнь продолжалась. По двум программам показывали мультфильмы, по остальным: какую-то занудно-нравоучительную мелодраму, репортажи с городского турнира по настольному теннису и с благотворительного аукциона, а также рекламу жидкости для полировки мебели, средства от облысения и от блох у собак.
— У них есть время до ночи, — улыбнулся Кратегус. — В полночь начнётся. Мертвецы встанут из могил, город заполонят призраки, муть поднимется из глубины душ. И ничто уже не сможет их спасти. Город превратится сперва в сумасшедший дом, затем в место резни, потом — в кладбище и, наконец, — в пустыню.
— За одну ночь?
— Нет, агония будет длиться долго… очень долго.
— Я вижу, ты в предвкушении. Поучаствуешь в пире или будешь наслаждаться зрелищем?
— Я ещё не решил.
Я какое-то время молча смотрела на него. Потом снова пожала плечами и пошла допивать кофе. В дверь кто-то яростно забарабанил. Кратегус издал сдержанное рычание.
— Минуту назад я решила, что у меня проблемы, — поделилась я с ним, — но теперь я уверена, что у меня большие проблемы.
Стучал Джексон. Я открыла дверь и осталась стоять на пороге, сумрачно глядя на него.
— Звонок не работает? — вежливо спросила я.
— Я не проверял. Вы меня не впустите? — поинтересовался он.
По небу неслись низкие серые тучи. Слегка подвывал в вершинах деревьев ветер. Где-то опять каркал ворон.
— Как насчёт зелья? — спросила я.
— Я же обещал…
— Не помню.
— Вы уже положили трубку. Я не брал с собой зелье.
— А другое оружие против демонов?
— Об этом речи не было.
— До свидания.
Я повернулась, чтоб захлопнуть дверь перед его носом, но он поспешно воскликнул:
— У меня ничего нет, кроме рук и головы. Клянусь.
Я смерила его тяжёлым взглядом и вернулась в дом, оставив дверь открытой. Джексон вошёл и тщательно её запер. Потом вслед за мной направился в гостиную.
— Значит, вам тоже всё известно, — произнёс он, глядя на скалящегося Кратегуса. — Что он говорит?
— Ничего разумного. Несёт всякую ересь. Про то, что здесь установится кровавый культ и всех принесут в жертву древнему божеству. Какому, не говорит.
— Не лишено смысла. Это точно? — он взглянул на демона.
Тот зло усмехнулся, прищурив красные глаза.
— Он ничего не знает. Теоризирует. Сочиняет. Мечтает. Он немного не в себе. Его человеческая ипостась ослабла, а демоническая не может проявиться. Он похож на вампира.
— А вы встречали вампиров?
— Даже находилась с одним в родстве. По линии Джорданов. Это семья моего второго мужа. Так что вы узнали?
Я села в кресло у камина. Кратегус щёлкнул пальцами, и в камине запылал огонь. Потом он присел на подлокотник и стал мрачно следить за действиями Джексона. Тот сел в кресло напротив и вздохнул.
— К сожалению, мы действительно проиграли на этом этапе. Мы оказались отрезанными от всего мира. Спутники на орбите исчезли. Станции связи на настоящий момент безнадёжно выведены из строя. Звездолёты, находившиеся на планете, а их вчера было девять штук, взорваны. Не знаю, какой в этом был смысл. Нам негде искать помощи. В двенадцатом веке новой эры даже Объединения Галактики ещё не существовало.
— Но были достаточно высокоразвитые его будущие члены, например, Лозна, Пеллара и Ригор. Не стоит забывать о Великом Кольце, существующем уже многие тысячелетия.
— Пожалуй, — без энтузиазма признал Джексон. — Но нам это уже не поможет. Мы остались один на один с нашим противником. И мы даже не знаем, кто он.
— Но пока не время впадать в панику, — пробормотала я.
— Самое время, — возразил Кратегус, с улыбкой глядя на подавленного Джексона. — Что вы можете? У вас было всё: связи, деньги, информация, технологии, масунты. Вы были обязаны предотвратить это. Но вы впали в гордыню. Вы отказывались от помощи, которая могла спасти этот мир, и сами делали недостаточно. Вы проиграли. Вы не понимаете, что происходит. Теперь вы готовы ухватиться за соломинку, принять любую помощь, пойти на любые уступки. Не поэтому ли ты пришёл сюда один и без оружия, хотя знал, что встретишь меня? Ты не знаешь, что делать. Ты растерял все козыри, которые были у тебя на руках, колдун. Гордыня — самый страшный из грехов, погубил тебя. И ты повержен.
