из переносного зенитно-ракетного комплекса «Стингер».
— Разборки бомжатского уровня, — ухмыльнулся браток, сворачивая на улицу Никольскую.
Осмотревшись, банкир остановил машину возле киоска, торгующего пивом. Владелец киоска, вредный носатый грузин, не спеша открывал железные створки на окнах своей торговой точки.
— Видал! — сказал Мухе Вадик, указывая на грузина. — Снова он, этот носатый Гога.
— Ага, — кивнул Муха, — третий раз его уже встречаем. Как ты думаешь, к чему бы это?
Браток вышел из машины и, подойдя к грузину, громко его окликнул:
— Эй, хачапури в кепке!
Грузин дёрнулся и испуганно посмотрел на здоровенного полковника полиции с теряющейся в крутых плечах бычьей шеей.
— Взятку? — обречённо спросил киоскёр.
— Нет, по делу, — важно ответил банкир, всматриваясь в указатель с названием улицы, висящий на перекошенном фонарном столбе. — Слышь ты… Коннор Маклауд из славного города Кутаиси… помоги-ка следственным органам, где здесь у вас расположена улица Казахских Графоманов 22?
Грузин задумался и, почесав смуглый нос, ещё раз с надеждой на всякий случай спросил:
— А можэт таки взятку?
— Да на кой мне твоя взятка в восемь часов утра? — разозлился липовый полковник. — Где улица эта находится, знаешь или нет?
— Знаю, — грузин смешно по-птичьи кивнул. — Это вон там, за углом. Доедэте до слэдующего свэтафора, а зетэм свэрнёте налэво.
— Спасибо, мужик. Родная полиция тебя никогда не забудет, — поблагодарил браток и вернулся к машине с приобретённой в киоске бутылкой пива марки «Американский Киборг».
— Хотите хлебнуть? — щедро предложил он друзьям.
Но Муха с Вадиком отрицательно замотали головами.
Следуя указаниям киоскёра, доехали до следующего светофора, а затем свернули налево. Грузин не соврал, и вскоре они затормозили у дома номер двадцать два.
Выбрались из машины.
Дверь нужного подъезда была открыта настежь, а на пороге сидел наглый чёрный кот со слегка надорванным правым ухом.
— А ну пшёл вон, коврик блохастый, — топнул на кота ногой банкир, но кот лишь сладко зевнул, а затем с ленцой демонстративно перебежал им дорогу.
— Вот же шкура дырявая, — с чувством выругался браток, швыряя в кота пустой банкой из-под пива. — Падла усатая. Ладно, братва, дружно скрестили средний и указательный пальцы и вперёд. Дистанция личного пространства минимум полметра…
Так они и вошли в пропахший котами подъезд.
Глава 18 В которой Капитан Очевидность вовремя приходит на помощь
В подъезде у лифта спал ещё один разбойничьего вида кот, но на этот раз уже серый.
Браток злобно покосился на дрыхнущее животное и, брезгливо переступив, вызвал лифт.
— Я в прошлом году в Египте отдыхал, — хрипло сообщил банкир, — так там этих кошаков пруд пруди и все чёрные как на подбор. Раз пять мне дорогу перебегали. В итоге багаж у меня весь спёрли, в пятизвездочной гостинице, где я остановился, холерную воду из кранов пустили, а стриптизёрша, с которой я в местном клубе познакомился, вообще трансом из Таиланда оказалась. Но вы не подумайте, я не суеверный, я во всю эту фигню с чёрными котами не особо-то и верю…
Вадик с Мухой недоумённо переглянулись.
Подъехал лифт.
Тускло освещённая тесная кабинка внутри, по обыкновению, была разрисована матерными надписями, лишний раз демонстрирующими величие и мощь могучего русского языка. Правда, среди сиих перлов попадались и более менее приличные, вроде «Янки, вон с Килиманджаро!» или «Беспалый Борька Ельцин — предатель русского народа!».
Погрузившись в лифт последним, браток нажал кнопку третьего этажа и дребезжащая кабинка, зловеще скрипя тросами, медленно потащилась наверх.
— Могли бы и пешком дойти, — очень вовремя заметил Муха.
Но лифт, вопреки всем мрачным ожиданиям всё же как-то доковылял до третьего этажа. Медленно разошлись расписанные чёрным маркером створки.
Двери двенадцатой квартиры спутать с какими-нибудь другими было абсолютно невозможно, сразу было видно, что проживающий здесь человек чутко заботится о своей личной безопасности.
Двери двенадцатой квартиры оказались бронированными.
— Я же говорил, по понятиям фраер живёт, — усмехнулся браток. — Станьте за моей спиной, чтобы вас не было видно. Нечего приличного человека пугать своими неформальными мордами и дикими причёсками.
Муха с Вадиком послушно спрятались за широкой спиной верного другана.
Браток позвонил.
Дверь долго не открывали, по-видимому, критик придирчиво изучал гостя в телескопический глазок. Ну а бывший глава банка «Титаник», сделав грудь колесом и расправив крутые плечи, демонстрировал хозяину квартиры полковничьи звезды, что должно было вызвать у критика определённую долю доверия.
Наконец, дверь открылась, и на её пороге возник пресловутый Алекс Лурье собственной персоной. В том, что это был именно он, никаких сомнений возникнуть не могло.
Невысокий полноватый мужчина в очках и с аккуратно подстриженной бородкой держал в правой руке помповое ружье, а в левой дымящуюся гаванскую сигару. Что-то неуловимо греко-римское было во всей его довольно приятной внушающей доверие внешности. Во взгляде озорная насмешка, на плечи накинут красный халат в восточном стиле расписанный драконами, на ногах чёрные вьетнамки.
— Какого рожна вам надо? — не очень приветливо осведомился Лурье, вовсю пыхтя гаванской сигарой. — Я ментов не люблю и, соответственно, никаких с ними дел никогда не имею.
— А я и не мент вовсе, братела, — довольно осклабился банкир. — Я частный предприниматель, а ментовская форма обычный маскарад на Хэллоуин. Ты мне в принципе на фиг, блин, нужен. Это вот эти бакланы к тебе пришли, базар один важный перетереть…
И из-за спины братка появились Вадик с Мухой.
— С нарками я тоже дел не имею, — презрительно отрезал критик, цепким взглядом осмотрев подозрительно выглядевших двух молодых людей. — И до вашего Хэллоуина ещё примерно месяц…
Посчитав беседу исчерпанной, Лурье уже было хотел захлопнуть бронированную дверь перед носом незваных гостей, но браток резко этому воспрепятствовал, выставив вперёд ногу.
— В чём дело? — возмущённо осведомился критик. — Идите к чёрту, это моя частная собственность.
— Что, дверь что ли? — в свою очередь удивился банкир, обуреваемый острым желанием непременно подраться с местным маститым критиком.
— Вашей жизни угрожает серьёзная опасность, — встрял в содержательную беседу Вадик. — Вам что-нибудь
