народа, он знал это. Необходимо посидеть тут ещё часа два и можно идти.
Время тянулось мучительно медленно, издеваясь и бросая вызов. Конечно, он мог просто уйти, оставив всё как есть. Но тогда бы на корабле началась паника, допросы и, куда без этого, ложные обвинения. Избавившись от тела и окровавленного одеяла, можно легко избежать всего этого. В любом случае, пропадёт пассажир, но есть вероятность, что этого даже не заметят. По крайней мере, второй сосед будет только рад. “Как жаль, что окна тут не открываются, это бы облегчило работу” — думал Уильям. Ему нужно было разработать точный маршрут, но сделать это в критической ситуации, в компании мертвого человека, довольно проблематично. “Хорошо, что наши каюты сразу под палубой. Нужно только один раз подняться по ближайшей лестнице, выйти на воздух, и дело сделано. Но его нужно ещё как-то нести. Мужик худощав, и на том спасибо. Я полностью сниму постельное с кровати, свяжу его наподобие мешка. Бедолагу засуну туда. Если какой-нибудь пьяный джентльмен будет спрашивать, скажу, что свиные тушки несу, как раз кровь на ткани оправдаю. На палубе посложнее будет, там матросы. Нужно будет действовать быстро.”
2 часа ночи, самое время для выступления. Уильям заранее заготовил тело к транспортировке, чтобы не терять времени. Поставил импровизированный мешок за шкаф, чтобы его было видно не сразу. Встал у двери, отворил её, выдохнул и резко вышел наружу, трясущимися руками запер на ключ. Он пошёл маршрутом, который придумал до этого. Разведка была необходима. Путь до лестницы, к счастью, оказался пуст, а вот на самой лестнице находился тот самый человек с плохим запахом изо рта. Пока он не преграда, но на обратном пути от него нужно обязательно избавиться. Палуба, на которую вышел Уильям была на удивление пуста, только вперёдсмотрящий мог доставить хлопот. Следовало подняться по лестнице, пройти под верхней палубой чуть ближе к карме и только потом выбросить тело. Полицейский прошёлся по этому маршруту, встал у места, где должно произойти прощание с убитым. Его руки тряслись, в горле сделалось так сухо, что глотать было сложно и больно. Глубоко вдохнув, он развернулся и направился в каюту. Коридор был абсолютно безлюден, но казалось, что каждая лампа, каждая дверь готова наброситься на него. Стены словно сжимались, пытаясь заглянуть в душу и узнать о намерениях. Уильям сходу открыл дверь каюты соседей и тут же вошёл внутрь. Молниеносно вскинул мешок на плечо. Теперь он казался тяжелее, не столько физически, сколько душевно. Полицейский вылетел из апартаментов как ужаленный, грубо переваливаясь с ноги на ногу, домчался до лестницы. Впереди никого. Он уже было поверил в успех операции, как вдруг сзади раздался жидкий голос пьяницы:
— А куда это мы… Несём?
— Повар попросил меня отнести ему свиные тушки, — ответил Уильям, втягивая голову в плечи.
— Ах, тушки… Это дело хорошее, а вы вот скажите, сударь… Не найдётся ли у вас бутылочки шампанского?
— А вы в ресторан сходите, господин, там наверняка дадут.
— Меня оттуда уже два раза выгнали. Ну ладно, идите.
Уильям, расслабившись, стал подниматься по ступеням, но пьяница снова заговорил.
— Э, сэр… Ваши тушки, судя по всему, обронили их семейное фото, — мужчина держал в руке маленькую фотокарточку, которая видимо выпала из кармана жертвы.
Уильям попытался сглотнуть, но слюна давно исчезла из его рта. Дрожащим, как кот под дождём, голосом он заговорил.
— Это ж я на фотографии. Неужели я так изменился, что вы не узнали меня? Ох, благодарю за комплимент, милостивый господин, — полицейский подлетел к пьянице и вырвал из его рук фото. — Доброй ночи, сэр.
Уильям слышал, как мужчина что-то пробубнил, но его это уже не волновало, но бежал под верхней палубой, минуя взгляд вперёдсмотрящего. Перепрыгнув через шезлонг, он оказался у фальшборта, в эту же секунду мешок с телом был сброшен в Атлантику. Уильям, хоть и смотрел на него, но всплеска воды не уловил, было слишком темно. Осмонд опустился на пол, прижав колени к груди и обхватив их руками. Он чувствовал собственную вину в смерти этого человека, ведь это он спас Келли, убийцу. Тут Уильям вспомнил о фото, сунул руку в карман и замер. Маленькая фотокарточка, подобные были почти у каждого, но в этой полицейский видел только сломанные судьбы. Люди на этом куске бумаги были такими счастливыми, беззаботными и дружными. Четыре человека. Убитый, его жена и двое детей. Они больше никогда не увидят своего отца. “Он плевал на свой “кодекс”, говорил, что не убивает людей, у которых есть родственники. Очередное враньё.”
Уильям бросил фотографию вслед за мешком. Он посмотрел на небо, миллионы звёзд светили одна ярче другой. Они таинственно молчали, наблюдая за полицейским, наблюдая за “Титаником”, которому, к слову, осталось совсем недолго.
18.
Джонатан проснулся поздно. Когда он поднялся на палубу, она уже была полна пассажирами. День солнечный, но холодный. Однако температура совершенно не мешала благородным дамам ходить в откровенных платьях. К тому же солнце вообще не грело их, ведь они прятались в огромных тенях свои шляп. Джонатан направился к своему месту. Там его уже ждал Уильям. Его лицо было серьёзным, настороженным. Он заметил подходящего Джонатана, но и не думал идти навстречу. Он просто ждал его, сжимая кулаки от злости.
— Доброе утро, — заговорил Келли. — Хотя, пожалуй, добрый день.
— Для чего ты это сделал?
— Ты о чём?
— Не нужно считать меня идиотом. Возможно для тебя я и кажусь таким, вот только я всё знаю. Знаю, где ты был ночью.
— И что же в этом такого?
— Так для тебя это ничего не значит?
— Конечно не значит, у меня же новая жизнь.
— И теперь ты считаешь, что жизни других вообще ничего не стоят? Я верил тебе.
— Подожди. При чём тут жизни других? Я передавал права на свой завод Гуггенхайму.
— Я уже сказал, что знаю об убийстве.
— Ты опять пил всю ночь? Что ты такое несёшь?
— Мой сосед убит. Перерезано горло. В ту ночь я не застал тебя в каюте. И ножа в ящике тоже не было. Ты врал мне, а значит должен поплатиться за это.
— Послушай сюда, — Джонатан сделал шаг к полицейскому и указал пальцем прямо на его лицо, — мне плевать, что на корабле убийство. Если ты не заметил, свою роль в этом мире я уже сыграл. Не было никакого смысла убивать кого-то ещё, — его голос вибрировал, звучал поистине пугающе.
— Ну конечно. А зачем же ты тогда взял нож из ящика?
— Гуггенхайм непредсказуемый
