Вода прибывала и прибывала. Тревожно мигнул свет, а затем и вовсе погас. В кромешной тьме слышались проклятия, ругань, молитвы. Рыбчинский сидел на верхней площадке металлической лестницы, держа на коленях коробку с синтетическими наркотиками. Он даже не поднял ноги, когда почувствовал, что их заливает вода.
Он заскулил, как пес на цепи возле горящего дома.
* * *
Сиверов не смог отказать себе в удовольствии подняться на второй этаж в кабинет пана Рыбчинского. Дверь была открыта настежь. На столе стоял портативный компьютер, экран еще светился.
Глеб опустился в кресло и прочел последнее сообщение. Опустил крышку ноутбука и с компьютером в руке покинул здание. К воротам небольшого завода строительных материалов Глеб подъехал спокойно. Мокрый камуфляж был уже в багажнике. Перед заспанным охранником появился респектабельный мужчина с компьютером в руках. Охрану завода уже сняли, поскольку наркотики отправились в путь. Один шестидесятилетний старик сидел в будке, попивая чай из большого термоса.
– Я от Рыбчинского. Где машины? – почти без акцента произнес Глеб по-польски.
Старик, прищурившись, посмотрел на Глеба, словно пытаясь припомнить, видел ли он его раньше.
– Машина с русскими номерами, – уточнил Глеб, – грузилась пеноблоками.
Пожилой поляк сунул руку под свет настольной лампы, постучал пальцем по циферблату:
– Час двадцать один как покинула предприятие, – с важным видом произнес он.
Глеб поблагодарил сторожа и не спеша сел в машину. Он гнал до границы, почти не надеясь настигнуть грузовик с пеноблоками. Опоздал совсем немного – успел увидеть, как фура с московским номером в сопровождении джипа охраны переезжает от польского терминала к белорусскому. И там она долго не задержалась. Если другие машины проверяли, то водителю этой лишь проштамповали документы.
«Если буду действовать по правилам, они до Минска доедут, пока я миную границу». Глеб заложил в паспорт пятьдесят долларов и нагло подошел к пограничникам. Без слов протянул паспорт.
– Спешу.
Пограничник развернул паспорт, захлопнул и вернул Глебу:
– Можете ехать, – пограничник жестом показал автомобилю, стоящему в очереди, чтобы тот пропустил автомобиль Сиверова.
Отходя, Глеб развернул паспорт – полтинника не было. На белорусской границе операция повторилась, но на этот раз полтинник сменился двадцаткой. «Не стоит превышать таксу», – решил Сиверов.
Быстрее пересечь границу можно было лишь с дипломатическими номерами.
«Дорога одна, они тоже спешат. Где встречаются? – Глеб не знал. – Но вряд ли это произойдет перед Минском, скорее всего, после. Кто встречает? Скорее всего, сам Полковник. Деньги большие, доверить неосведомленным рискованно. Полковник после передряги в ресторане рисковать не будет, он чувствует, что его дело под колпаком у ФСБ, любое неосторожное движение приведет к краху. Но он еще не подозревает, что крах наступит скорее, чем он может вообразить себе. Быстрее, быстрее!» – торопил Глеб свою машину.
За час он наверстал упущенное. Вскоре впереди показалась колонна – фура, джип и милицейский уазик. «Лихо у них все схвачено. Милиция сопровождает, словно правительственную делегацию или детей, возвращающихся после оздоровления. Джип – как минимум четыре человека. Пусть даже в милицейском уазике всего двое и в кабине фуры двое – это восемь человек. Я, конечно, смогу их остановить, но наверняка они вооружены, а у меня только нож».
Глеб терпеливо следовал за машинами на солидном расстоянии, чтобы не светиться. Ему это удавалось. Он то отпускал машины вперед, то приближался к ним, вел себя как нормальный водитель. Цель постоянно была перед глазами.
Не доезжая до Минска ста километров милицейский уазик с включенной мигалкой развернулся. Граница Брестской области кончилась, а полномочия милицейского майора на Минскую область не распространялись. «Одним меньше. Нет, двумя, – в уазике сидели двое. – Значит, осталось шестеро».
Когда на большой скорости машины по кольцевой обошли столицу Беларуси, Глеб решил, что пора действовать. Он вплотную приблизился к фуре. Полуприцеп был низкий, задний бампер располагался над асфальтом невысоко, как у легкового автомобиля. Сиверов выключил фары, аккуратно коснулся своим бампером бампера фуры. Опустил ветровое стекло, подпер педаль газа монтировкой, отпустил руль. Несколько секунд ждал. Машина, плотно прижавшись к фуре, шла ровно.
– Пора, – сказал Глеб, аккуратно выбираясь на капот своей машины.
Ветер свистел в ушах. До поворота было еще достаточно далеко. Подпрыгнув, Глеб ухватился за верхний край тента и по-пластунски пополз к кабине, животом ощущая плотно уложенные пеноблоки.
Ночь, пустая дорога, усталость. Охранники в джипе лишь иногда посматривали в зеркала, чтобы убедиться, что фура идет следом. Что может случиться, если машины в пределах видимости?
На повороте машина Глеба с выключенными фарами ушла в кювет. Шофер фуры дернулся, услышав приглушенный грохот, посмотрел в зеркало. «Черт его знает, что такое? Темно…»
– Если что-нибудь и случилось, то не с нами, у нас все в порядке, – сказал охранник, сидевший рядом с шофером, ковыряясь спичкой в зубах.
Глеб, держась за воздухозаборник, спустился на подножку тягача. Он видел профиль охранника, сосредоточенно смотревшего на дорогу. Действовать предстояло быстро и решительно. Сиверов одной рукой взялся за поручень, распахнул дверцу тягача, схватил за шиворот охранника и резко выбросил его на дорогу. Когда водитель среагировал, Сиверов уже был в кабине и огромное лезвие охотничьего ножа упиралось водителю в бок.
– Шевельнешься – прирежу! Веди аккуратно, ничего не произошло. Сигналить тоже не надо, – правой рукой Глеб захлопнул дверцу, поднял стекло. Рука водителя медленно потянулась к переключателю фар. – Не вздумай моргать, вмиг прирежу! Где встречаетесь?
– Ты кто? – наконец смог совладать с волнением и страхом водитель.
– Хрен в пальто. Отвечай на мои вопросы, тогда, может быть, останешься в живых.
– Я просто водила! Мужик, ты понимаешь, я водитель и никто другой!
– Понимаю, – сказал Глеб, кольнув водителя острием ножа в бок. – А он был простой охранник. Пистолет твой я заберу, – и Глеб ловко вытащил из-под мышки водителя пистолет Макарова. – Вот так будет спокойнее. Куда путь держим? Где пеноблоки будешь разгружать?
– Не доезжая восемьдесят два километра до Смоленска поворот направо, указатель «Рембаза», по проселку, и через два километра – площадка в лесу. Там нас должны встретить.
– Кто? – спросил Сиверов.
– Не знаю, я водитель.
– А теперь помолчи, – предложил Глеб. Неожиданно запищала рация, нарушив тягостную тишину.
– Я скажу, что все в порядке, – нашелся водитель.
