Каждый по-своему. Глядя на неё, я истерически засмеялась, так долго, что она в испуге взмыла вверх, вылетев в отверстие в потолке.
— Она сходит с ума. — Услышала я её голос сверху. — Нам нужно прекратить, Харан.
— Как же я хочу снять с неё всю кожу, а потом…
Нет, пожалуй, я не буду пересказывать то, что услышала тогда, но в тот момент Харан-Райн потерял последний шанс на спасение от гнева Айко.
«Где ты? Ты в порядке? Я несколько раз чувствовал, будто ты умираешь. Я задыхался.» Его настойчивый шёпот отвлёк меня от размышлений.
«Айк, нет. Я в порядке. Тебе показалось».
«Хорошо». Я словно почувствовала его ладонь на своей щеке.
«Где ты? Ты точно в порядке? Нэйт с тобой? Нарах-Тен с ней? Иллеаней и Правительница тоже испарились. Мать их всех. Теперь с этим долбаным браслетом даже эграйолы считают меня своим архонтом. Мне это всё нахрен не встало».
Всё правильно. Эдени спряталась ото всех в горах, чтобы наши с Нэйт доблестные защитники не пытали её.
«Айк, я скорее всего на Фьорнор-Тау»
«Эта старая сука похитила тебя! Я знал, что нельзя тебя отпускать»
«Всё будет хорошо, я в порядке».
«Они тебе трогают? Почему я чувствую, как ты задыхаешься?»
«Нет. Твои страхи смешиваются с реальными ощущениями».
«Хорошо». Казалось, мне удалось его успокоить.
«Я обратился к Тенемхемту, потому что Йер не взял с собой свой портал, мать его».
«Айк. Тебе не нужно искать портал. На Мирадау есть ещё один».
«Что? Где?»
Слава Космосу, дверь в мою камеру открылась, и это спасло меня от дальнейших расспросов Айка. Иначе мне пришлось бы признаться, что я обо всем знала заранее. Я закрыла свой разум, хотя на периферии слышала, как Айк пытается до меня достучаться.
— Выходи! — Сказал один из молодых эрнанидригов. Видимо, мой тюремщик. Я прошла мимо него, завороженно глядя на эту особь мужского пола нового поколения. Ему было не больше ста или двухсот лет. Я не чувствовала от него той мощи и силы, которая шла от эрни древнейшего, моего времени. Но в то же время, в нём было что-то первобытное.
— Архаит. — Он назвал меня так, и я дёрнулась. — Вас переводят в верхнюю камеру.
Они услышали меня и не ещё не потеряли остатки разума.
Я расправила плечи и гордо прошла мимо него. Он напомнил мне, что формально я уже считаюсь его правителем.
— Подождите. — Он остановил меня. — Такого приказа не поступало, но мне бы хотелось как-то облегчить ваше пребывание здесь.
Странно, я ожидала, что все местные будут воспитаны на сказках о том, насколько я — страшная Баба Яга.
— Там дальше по коридору есть душевая. Вы можете помыться и одеть чистую одежду. Вот.
Он протянул мне свёрток одежды.
— Вот за это спасибо! Вот за это респект.
Я отправилась в душ. Двери там, конечно, не закрывались, но я раздевалась без страха, зная, что он не последует за мной. Чистая, и даже душистая, одетая в точно такую же, но новую одежду, я вышла к нему, улыбаясь до ушей.
— Как тебя зовут, витязь?
— Ниакр.
— Я запомню то, что ты сделал.
— Рад, что был полезен.
— Почему ты не злишься на меня, Ниакр? Я так понимаю, что ваш нынешний вождь должен был ненависть ко мне сделать одним из предметов вашей школьной программы.
— Архаит, вас никто не ненавидит здесь. Харан-Райн управляет нами по праву старшинства. Он спас ещё наших пра-прадедов, с которыми нам удалось колонизировать эту планету. Но около тысячи лет уже среди нас ходят предания о том, что та, что уничтожила нас вернется с миром.
Нам объясняли, что та случайность, что ты сотворила, вовсе не была случайностью. Наш народ должен был пройти через это испытание, а ты — должна была пройти через своё. Так было начертано судьбой, чтобы каждый научился чему-то. Алмазы становятся собой только под большим давлением.
— На словах звучит очень легко, — равнодушно прервала я его. — В теории.
— Духовный путь — это всегда теория. Но без душевной боли не было бы ни шага прогресса. Люди делают всё, чтобы избавиться от боли, и так — идут вперёд.
Парень говорил слоганами.
— Пойдем уже, тюремщик-философ.
Мы вышли на поверхность планеты, и мои глаза ослепило яркое светило. Фьорнор-Тау, значит. Вот, что виделось мне несколько месяцев назад в моих первых снах. Сиреневые облака, песок с частицами золота и лазурита. В моей камере песок казался обычным. А сейчас, в лучах солнца, переливался и искрился.
Опять жёлтые скалы и пещеры. Хочу на свой Тиакаон. Или на проспекты Тей-Маата.
Из своей новой открытой клетки, расположенной на некотором возвышении, я видела то, что творится в поселении, расположенном в защищенной долине между скалами. Оно было очень похоже на то широкое ущелье между горами, которое мне пришлось покинуть недавно. Вот ведь странно: наверное, им нравится такой климат. Мне же нравился свежий воздух и суровость высоких и зелёных Кенерийских гор — родины моих ксалотов.
Я не удивлялась тому, почему Нэйт не приходила ко мне всё это время. Мы с ней условились, что не будем общаться с определенного момента. Мы предполагали, что в действительности, иномирная гадина может переиграть нас, и Нэйт очень боялась, что он может забраться к ней в голову без её на то ведома. Оставалось лишь только ждать, когда он явится за мной.
Надо же, какая мне выпала честь. Я была его особым заказом на ужин. Вишенкой на торте, не имеющей никакой практической ценности. Он хотел уничтожить меня лишь из чувства мелкой, иррациональной мести. И это вызывало во мне особое злорадство. Вот как мне удалось разозлить самого властителя полчищ ахвишемов.
Всё это время оракул прятался со своим порталом в горах Мирадау, наблюдая и выжидая, когда к нему придёт видение из этой части Вселенной. Он сдерживал Айко и Йера, чтобы те явились сюда именно в нужный момент, и не испортили нам весь концерт. Мне всё ещё было стыдно, что таких разумных и могущественных существ мы держали на второстепенных ролях, лишь в качестве боевого оружия. Они были слишком привязаны к нам с Нэйт, слишком благородны.
А если оракул ошибётся со временем? Если не увидит вовремя, когда нужно отправлять ребят? Он был слишком уверен в своём даре, в отличие от меня. Я всё больше думала, что план наш держится на соплях и был полностью основан на чистом везении. Мне самой вообще было нечего противопоставить могучему духу, разве что… я на секунду задумалась.
