она решила сговориться вовсе не с нами, а с Инраором. Но после встречи с оракулом, я немного успокоилась. Если я окажусь настолько дурой, что ошибусь в двух людях подряд, то и поделом мне.
Я только успела освободиться от верёвок, как отверстие в потолке моего каменного мешка начало закрываться четырьмя съезжающимися лопастями. Это что-то новое. Я с интересом думала, для чего это?
В следующие мгновения в стенах, на уровне моих глаз, открылись клапаны в стенах. Шатаясь, я встала и подошла к одному из них. Проверив направление движения воздуха, обнаружила, что он всасывается клапанами словно пылесосом. Они выкачивали отсюда воздух. Больные ублюдки. И это их Арханагору придётся вести к свету? Да он сразу зажарит тут всех на шашлык за то, что угробили меня.
Эй, придурки! Я согласилась притащиться сюда, чтобы меня грохнул Инраор, а не вы! Выхода не было. Дёргаться — только быстрее тратить кислород. Я села, скрестив ноги и уставилась в одну точку. Я очень быстро начала задыхаться, упала. И всё же потом очнулась. Перед глазами снова было чистое голубое небо. Шлюз был открыт. Через него дрон спустил еду и воду. Никакой информации. Никаких объяснений.
Через несколько часов, ближе к вечеру, всё повторилось. Шлюз закрылся, я задыхалась, хрипела, отключилась, очнулась. На следующий день все повторилось. Утренняя пытка, обед, вечерняя смерть. Четыре раза, посчитала я.
Каждый раз я просыпалась с хрипами, откашливаясь с песком во рту. Сколько я тогда уничтожила? Эрнанидригов было не больше миллиона. Несколько сот тысяч.
Наверное, Лин-Райна задумала именно это. Убивать меня несколько сот тысяч раз, за каждую отнятую мною жизнь?
Никакой злости не было. Только принятие. Я заслуживала это. Я должна была почувствовать каждого из них. Единственное, что я знала точно, это то, что моего физического тела не хватит на каждого. При очередной гипоксии клетки моего человеческого мозга отмирали, и очень скоро я уже не очнусь.
А ещё — они угробят меня раньше, чем придёт он. И тогда моя смерть будет напрасной.
Я нашла маленький камешек и нацарапала на жёлтой стене цифру «1». Лиара. Цифра «2» — Хирик Тайна. Цифра «3» — Харан Райн. Цифра «4» — Мирхат. Имена моих друзей.
Первые две или три ночи мне ничего не снилось. И вот на третью ночь я отчаянно захотела, чтобы он приснился мне снова. Я лежала на полу в той же одежде, что рассталась с ним. Солёная слеза проложила пыльную дорожку по моей щеке. Там, где она упала на пол, образовался влажный комочек песка.
— Айк, приснись мне. Я так скучаю, — произнесла я дрожащим голосом, глядя на мокрые песчинки. Он приснился мне. Он так отчаянно ругался и кричал на меня, так отчаянно целовал, он взял меня прямо здесь, грязную, потную и пыльную. Прямо на этом каменистом полу.
— Айк.
«Я иду за тобой, слышишь! Я найду тебя!»
Я слышала его голос как наяву. И резко села, распахнув глаза:
— Боже мой! — Он действительно разговаривал со мной, через все эти галактики. — Истинная связь ллеирт!
Глава 40
Это было невозможно, неужели мы создали её? Своими истинными чувствами?
Мы не были половинками души, не были ллеирт, но мы общались как они.
Айк, надеюсь, ты простишь меня, когда всё узнаешь. Я плохо поступила с тобой. Но моя любовь к тебе — это вся я.
Я стояла возле своей надписи, когда одна из стен моего каменного колодца отъехала в сторону. Оу, оказывается здесь есть ещё и двери, равнодушно подумала я. В мою тюрьму вплыла Лин-Райна. Я не двинулась. Та рассматривала мои письмена.
— Вижу, ты понимаешь, что с тобой происходит.
Она посмотрела с толикой уважения.
— Конечно, я заслужила это.
— Так спокойно воспринимаешь, — она хмыкнула.
— Единственно, о чем хотела тебя предупредить. В этом теле у тебя не получится проделать со мной семьсот сорок восемь тысяч раз. Оно не выдержит. Тебе придется помещать меня в регенератор, но это тоже надолго не поможет.
Я говорила это механически, словно бы обсуждала вовсе не свою жизнь. Лин-Райна озадаченно уставилась.
— Ты хочешь сказать, что знала, что ждёт тебя, когда Нэйт втолкнула тебя в портал?
Я засмеялась, испугав её:
— Нет, этого я не могла предвидеть, но я была готова. К чему-то такому.
Я бесхитростно смотрела на неё, а оно подплыла поближе:
— Дей-Хаирра, я скучала по тебе.
Я схватила её за руку и произнесла:
— Неужели вспомнила нашу дружбу?
Я пожелала, чтобы она вспомнила и преисполнилась сантиментами. Это могло спасти мне жизнь. Её глаза увлажнились. Она взглянула на стену:
— Можешь вычеркнуть Харан Райна из списка мёртвых. — Неожиданно. Мы с ним дружили. Но однажды, он признался мне в более глубоких чувствах, и я не приняла их. После этого мы стали общаться меньше. — Мой сын оказался жив. Я нашла его на этой планете. Когда её обнаружила Нэйт. Поэтому ты здесь. Он жаждет мести, и я не смогла ему отказать. Мы… мы оба всё это время думали, что потеряли друг друга. Ты представляешь что это такое? Обрести потерянного сына через тридцать тысяч лет? Кн_иг_о_ед_._нет
Лин-Райна не смогла сдержать слёз.
— Очень рада вашему чудесному воссоединению. Решили отметить это событие на моих костях?
— Дэй-Хаирра, можешь быть спокойна. Мы не можем убить тебя.
— Сразу полегчало. С чего такой альтруизм?
— Мы не пойдем против воли наших вознесшихся Старейшин. А они по какой-то причине выбрали тебя.
— То есть вы просто пытаете меня и издеваетесь из чувства мести и от радости, что нашли друг друга? — Больные, я же говорю. — Ты должна понимать, что Арханагор не оставит вас за это в живых. Мне жаль вас.
— Мы с ним итак умираем. Мы слишком стары.
— Что не прибавило вам ума. Повторю: мне жаль вас. Придти к старости с ненавистью в душе — худшее из наказаний.
Я отвернулась от неё. Но она вновь всплыла перед моими глазами, теперь уже озадаченная абсолютно.
— Чего ты добиваешься? В какую игру играешь?
— Игру?
— Да, меня не покидает ощущение, что это не мы тебя сюда заточили. Что ты сама захотела оказаться здесь.
Я молчала, твёрдо глядя ей в глаза.
— Если вы с сыном хотите умереть максимально безболезненно, постарайся убедить его прекратить душить меня, и перевести в открытую камеру.
— Камеру? Ты не просишь освободить тебя?
— Освобождать как раз не надо. Но я хочу видеть, что происходит вокруг.
Лин-Райна смотрела на меня, словно я была безумна. Все мы здесь были такими.
