что не давало мне сказать «да»: Гильермо не выглядел мужчиной, который способен был прожить всю жизнь монахом. А я… я была не готова снова разделить постель с мужчиной.
Как всё запуталось…
Я решила, что обязательно поговорю об этом с психологом. Как мне вести себя дальше? Пройдет ли боязнь близости с мужчиной сама собой или я навсегда останусь с этим страхом?
— Тая, — нахмурился малыш, вперив в меня острый, совсем недетский взгляд. Указав рукой на недостроенный замок, он властно приказал — Не отвлекайся.
И резанул таким же взрослым взглядом по Гильермо.
— Альфа, — кивнул он на свой замок. — Строит. Бета — помогает.
И затем малыш произнёс то, от чего даже у меня встали волосы дыбом.
— Бета не рушит. Если хочет быть бетой.
Мы с Гильермо ошарашено переглянулись.
Мальчик же, по — волчьи ощерившись, взял меня за руку и подтянул ближе к своему лего.
А я наконец — то поняла, отчего он наводит такой ужас на оборотней. Это был не просто малыш, который не умел контролировать своего зверя. Это был малыш, который говорил себя слишком разумные для ребенка его возраста речи.
Часть меня пришла в ужас от этого открытия, но другая часть… я находилась при Илье не в качестве няньки или временной помощи Насти. Я сама согласилась на помощь этому мальчику, а потому…
А потому я осторожно махнула рукой Гильермо — мол, иди, поговорим позже, и когда мы остались одни, осторожно спросила Илью о том, что он только что сказал.
— На тебе печать Альфы, — глядя на меня исподлобья, произнес мальчик. — Вот тут.
И он указал на метку.
— Никто не может забирать собственность Альфы. Даже бета.
— Илюша, а разве я собственность? — ласково спросила я у мальчика. — Разве я не личность?
— Самки — слабые и не могут себя защитить. — Прищурился Илюша. — Значит, собственность.
— Но у меня тоже есть чувства, есть желания…
— Ты не можешь их защитить, — упрямо возразил мальчик. — А твой Альфа может. Значит, ты принадлежишь ему.
И, удручающе покачав головой, он вернулся назад к лего.
А я… я едва сдержала слезы, представляя, как сильно была исковеркана судьба этого ребенка.
И это наводило на мысли.
Если подобный ужас случился с Ильей, то это могло случиться с любым другим ребенком. Положив руку на живот, я поняла, что во что бы то ни стало должна защитить свою дочь от ужасного мира оборотней… или просто ужасного мира.
И пусть мне понадобится не десять консультаций — а пятнадцать или двадцать, я готова была заплатить за них сама, продав последнее, что у меня имелось. Но лишь бы только это помогло.
Я дала себе слово, что буду прилежно посещать психолога, усердно работать — и осторожно пытаться найти самое лучшее решение для себя и своего неродившегося ещё ребенка.
Глава 18
Тая
Консультаций, в итоге, оказалось, не пятнадцать, и даже не двадцать — я посещала Натана целых два месяца, чередуя один день консультаций с одним днем отдыха.
Он интересовался, казалось, всем: моим детством, отношениями между родителями — и совсем интимными вещами, вроде того, что я чувствовала в момент первого соития с Этьеном.
— Когда секс перестал доставлять вам удовольствие, сообщили ли вы об этом каким — то образом вашему партнеру? Или, вспомнив об отце, предпочли молчать и терпеть?
Вопросы, которые задавал Натан, били нещадно. Я действительно думала об отце…
— Таисия? — позвал доктор. — Вы сказал альфе Валуа или промолчали?
— Я вырывалась…
— Это любимая игра оборотней — самки вырываются, самцы догоняют. — пожал плечами доктор. — Вы уверены, что Альфа понял вас правильно?
— Я говорила, что мне больно!
— Но ведь это был ваш первый раз, не так ли? — уточнил Натан, доставая свой блокнот, исписанный за два месяца уже наполовину и пролистывая в нем какие — то бумаги. Так, точно не был в этом уверен. Либо просто давая мне возможность рассказать об этом с меньшим смущением.
— Да но, он же ведь не знал, — промямлила я. — Не знал, про первый раз.
Натан всё — таки поднял на меня взгляд.
— Таисия, не смешите меня. Да любой мало — мальски опытный мужик — заметьте, даже не оборотень — легко догадается, что у его женщины ещё не было опыта.
И, помедлив, доктор добавил:
— Как вы сами понимаете, болезненные ощущения после первого полового акта неизбежны. Дополнительно, в виду вашего возраста, это могло вызвать дополнительный дискомфорт, который тут же помножился на болезненные воспоминания из детства. А когда вы узнали, что не совсем человек, эффект закрепился, надолго отравив вашу жизнь.
— То есть я неадекватно воспринимала поступки Этьена? — усмехнулась я. — Какие из них? Когда он похитил меня из родной страны? Или когда принуждал к близости?
— Таисия, а вам не кажется, что с точки зрения альфы Валуа всё было совсем по — другому. Он не похитил вас с Родины — он перевёз вас в новый дом. Жена чаще всего уходит к мужу — в этом нет ничего необычного.
— А кто меня спрашивал???
— Таисия, в союзах между оборотнями это обыкновенное дело. Он — Альфа, вы — его истинная пара. Понятно, что по — другому и быть не могло.
— То есть, я всё себе придумала???
— Скорее, вы не знали правил и законов своей расы, не были знакомы с некоторыми нашими особенностями. И да, воспоминания об отце — о вашем несчастливом детстве — изменяли ваше отношения к происходящему, незаметно подменяя детали в вашем же подсознании.
И поскольку я продолжала ошарашено смотреть на доктора, Натан вынужден был пояснить:
— Я никогда бы не стал утверждать, что оборотни — спокойные, лишенные темперамента мужчины. Но… вот мы с вами работаем уже два месяца — и за всё это время я ни разу не замечал признаков агрессии со стороны альфы Валуа. Даже несмотря на то, что я — мужчина из чужой стаи, который постоянно находится наедине с его женщиной. Альфа Валуа — необычайно выдержан и делает всё возможное, чтобы облегчить вашу беременность — пусть и в таких тяжелых для него условиях. Он вынужден ограничивать время своего общения с вами, вынужден подчиняться правилам чужой стаи, вынужден принимать чужих мужчин возле вас.
Положив руку на свой прилично округлившийся животик, я не могла не признать, что Натан говорил правду. Этьен на самом деле сильно изменился, ничем не напоминая себя прежнего.
Теперь скорее Гильермо с каждым днем становился всё злей и раздражительнее — он ничем
