Был ли это какой-то сумасшедший из поглощенных туманом трущоб, движимый желанием вырваться из грязи и нищеты, кто думал лишь о том, чтобы убить кого-нибудь? Или это был некто с Кейтер-стрит, кто знал их всех, кто наблюдал и ждал своего шанса, кто шел рядом и, может быть, даже говорил с ними, а затем вдруг вытаскивал проволоку и…
Она не должна думать о Саре. Это уже в прошлом. Какую бы боль это ни вызывало.
Знала ли она его? Что он чувствовал сегодня утром? Позавтракал ли он где-то? Был ли голоден? Находился ли он один в какой-нибудь грязной комнате или сидел за полированным обеденным столом в окружении семьи? Ел ли он яйца с почками и с поджаренным тостом? Разговаривал ли он с другими, может быть, даже с детьми? И о чем? Имела ли его семья хотя бы смутное представление о том, кто он был, где он был? Прошли ли они через те же этапы — первоначальное закравшееся подозрение, чувство вины за подобные мысли, затем через проверку незначительных деталей прошлого, сравнение их с фактами и, наконец, борьбу с нарождающимся страхом?
А что думал он сам? Или он не знает? Сидит ли он где-то и задает те же вопросы, что и Шарлотта; может быть, даже, терзаемый теми же мыслями, смотрит на других, на отца, на брата, боится за них?
Она снова посмотрела на Доминика. Где он был в прошлую ночь? Знал ли он… точно? Питт спросил бы его.
Завтрак закончился, и каждый занялся поисками какого-нибудь дела до прихода полиции и до того, как они начнут задавать свои вопросы.
Слава богу, они не заставили себя долго ждать. Питт и его сержант появились, когда еще не было девяти. Инспектор выглядел очень усталым, будто не спал всю ночь… И необычайно опрятным. Странно, но от этого он выглядел так, словно ему было очень неудобно, как будто он готовился к суровому испытанию.
— Доброе утро, — строго сказал он. — Я очень сожалею, но это необходимая процедура.
Каждый из присутствующих желал, чтобы все это поскорее закончилось. Все остались сидеть, за исключением Доминика, который продолжал стоять и ждал, пока Питт начнет.
— Вас вчера не было, мистер Кордэ?
— Да. — Доминик покраснел.
Наблюдая за ним, Шарлотта почувствовала: он тоже думал о том, что, если бы остался дома, Сара, наверное, не ушла бы.
— Где?
— Что? — Доминик, казалось, был очень растерян.
— Где вы были? — повторил Питт.
— В клубе.
— Был ли кто-то с вами?
Кровь отхлынула от лица Доминика, как будто до него дошло, что Питт подозревает его. И хотя Сара была его женой, он не исключался из числа подозреваемых.
— Да… да… — Доминик начал заикаться, — несколько человек. Я не могу вспомнить их имена. В-вам они нужны?
— Лучше бы мне их знать, мистер Кордэ. До того, как вы их окончательно не забыли…
Доминик уже собрался запротестовать, но передумал и быстро назвал с полдюжины имен.
— Я… я думаю, что это так. Мне кажется, все они были там прошлым вечером. Вы должны понимать, что я не проводил время с каждым из них персонально.
— Без сомнения, мы сможем составить полную картину. Почему вы пробыли в вашем клубе всю ночь, мистер Кордэ? Была ли какая-нибудь особая необходимость в этом?
Доминик удивился, затем смутился, когда понял, что Питт имеет в виду. Почему он не был дома?
— Э… нет, ничего особого.
Питт не стал уточнять дальше. Он повернулся к Кэролайн, затем передумал и заговорил с Шарлоттой:
— Миссис Кордэ ушла сразу же после полудня, чтобы навестить жену викария?
— Да, почти сразу после ланча.
— Одна?
— Да. — Шарлотта опустила голову. Она вспомнила с чувством боли, а теперь и вины, такую недавнюю сцену. Было совершенно непонятно, как может за такое короткое время измениться жизнь.
— Почему?
— Я предложила ей свою компанию, но Сара предпочла идти одна. Она хотела поговорить с Мартой Преббл наедине, а затем, может быть, пойти навестить приход.
Шарлотта почувствовала, как трудно ей говорить, как болело ее горло, и остановилась.
— Она выполняла много работы в приходе, — подключилась к разговору Эмили.
— Работы в приходе? Вы имеете в виду, что она посещает бедных, больных? — Бессознательно Питт использовал настоящее время.
— Да.
— Знаете ли вы, кого она намеревалась навестить вчера?
— Нет. А что говорит Марта… миссис Преббл?
— Что Сара упомянула нескольких человек, но что она ушла из дома викария довольно поздно, не сказав точно, кого хотела посетить и в каком порядке. Сама миссис Преббл чувствовала себя нехорошо и сказала, что советовала Саре не ходить одной, однако та ее не послушала. Очевидно, там было несколько больных… — Его голос прервался.
— Вы думаете… — начала Шарлотта, — это простая случайность?
— Не знаю. Может быть. Возможно, он просто ждал первого попавшегося…
— Тогда скажите мне ради бога, как вы его найдете? — Эдвард уже кричал. — Вы вряд ли сможете держать полицейских на улице до тех пор, пока он снова не решит убить. Он будет просто ждать, пока вы уйдете. Он может ходить мимо вас, говорить с вами, снимать перед вами шляпу, и вы даже не отличите его от… от викария или одного из ваших людей!
Никто ему не ответил.
— Вы сказали, она в последнее время выполняла много работы для прихода? — Питт начал все сначала. — Она делала это в обычное время и всегда ходила к одним и тем же людям?
Доминик пристально посмотрел на него.
— Вы думаете, он хотел… убить Сару? Я имею в виду, именно Сару?
— Я не знаю, мистер Кордэ. Вы знаете кого-нибудь, кто любил ее — или, напротив, не любил ее — достаточно сильно, чтобы совершить такое?
— Любил… — недоверчиво сказал Доминик. — Боже! Вы имеете в виду, что это я?
В первый раз кто-то произнес это вслух. Шарлотта посмотрела на лица присутствующих, пытаясь понять, кто задумывался об этом и раньше. Выглядело так, что только папа оставался в стороне. Она выжидательно посмотрела на Питта.
— Я не знаю, кого иметь в виду, мистер Кордэ, иначе наши поиски были бы уже закончены.
— Но это мог быть я! — Голос Доминика поднялся до истерики. — Хотя на сей раз это была Сара, вы все еще думаете, что это мог быть я!
— А вы уверены, что это не так?
Доминик смотрел на него молча несколько минут.
— Если только я не полностью сумасшедший, способный стать другим человеком, о котором я ничего не знаю, я не мог обидеть Сару. Я не знаю, насколько сильно я любил ее, насколько сильно я любил кого бы то ни было, но достаточно сильно, чтобы не обидеть намеренно… Бывали ссоры… случайные… из-за нашего обоюдного упрямства… но ничего, подобного этому…
