class="p1">— Что он хотел? — припечатываю вроде как ровно, но чувствую, как все предохранители с треском перегорают.
— Он был не один, а вместе с семьей.
— Да хоть, блядь, в сопровождении сорока разбойников! — выкатываю агрессивно. Вижу, как Тихую это пугает, но не могу совладать с эмоциями. Они сильнее… Сильнее меня, сильнее контроля. — Я спрашиваю, чего он хотел? — повторяю вопрос, отчеканивая каждое слово, и надвигаюсь на Аню, прижимяю ее к стене.
— Того же, что и мои родители, — добивает меня Аня. — Свадь… Свадьб… — но договорить смелости не хватает. Я же, мать вашу, слышу, как она от страха зубами клацает.
Это пиздец! Рехнуться можно на раз-два! Одно слово и я, сука, калека, который вмиг может лишиться не просто сердца, но и души.
Немыслимо! Бред какой-то! Идиотизм!
Я в летаргии, наверное, где кручусь вокруг своих кошмаров. Пора просыпаться!
Давно надо было схватить за глотку этого пришибленного мудилу и наглядно показать, что будет, если он еще хотя бы раз посмотрит в сторону Тихой. Но Аня всегда меня тормозила. И к чему это привело? С каждым разом ситуация с псом, которого навязывают ее чудаковатые родители, выходит за рамки разумного и теперь все, что остается — пойти на кардинальные меры.
Я же ее люблю! И она меня любит! И никто… Никогда… Не отнимет у меня Аню!
Это же навечно… Пока смерть не разлучит…
Но даже в конце пути я не отпущу ее ладонь…
— Меня это заебало! — с психа дважды ударяю ладонью по стене. — Поехали! — беру принцессу за руку и тяну к выходу. — Расскажем твоим предкам о нас, а потом я тебя заберу.
— Нет! — тут же дергается Аня и врастает пятками в землю.
— Да!
— Нет!
— Да! — ору громче. — Да! Да! Да! — трясу Аню за плечи, пытаюсь до нее достучаться.
— Мирон! Я вчера сказал родителям, что не выйду за него!
— И… — реально не догоняю, что Тихоня собирается этим донести. Думает, что мне легче станет? Так ни хуя! Сильнее расшатывает. — Сказала, а дальше что? Они тут же изменили свое решение? — чистый подъеб с моей стороны. Да, знаю, веду себя, как гондон, но не могу сдержаться.
— А дальше маме стало плохо! — выпаливает Аня и я вижу, как на ее щеках появляются слезы, словно льдинки. — Что-то с сердцем. Ей сейчас нельзя нервничать, понимаешь? Давай переждем, а потом решим, как быть.
И тут меня накрывает. Приходится буквально ломать себя, чтобы игнорировать ее слезы, на которые я всегда остро реагирую. И мне хочется обнять ее, успокоить, но сейчас это выше моих сил.
— Да хули тут решать, Ань! А ты обо мне подумала? К тебе таскается хер с горы, хочет, блядь, забрать тебя в свою сказочную Диснейленд-страну, а я должен стоять и смотреть, как у меня из-под носа любимую водят? Ни хуя! — с равным смешком часть боли вымещаю. — Я под этим не подписывают! — хватаюсь за голову и, резко крутанувшись, выдаюсь какой-то нездоровый гортанный звук.
В глазах темнеет, даже руки трясутся. И сердце на разрыв долбит.
Смотрю на Аню и подыхаю в муках. Нутро будто тонким лезвием вспарывают. В груди с такой силой давит, что не вдохнуть. Совсем. Будто легкие с корнем выдрали. И я не могу просто так взять и сделать вид, что ничего не происходит. Не могу любить «до случая», а когда настанет момент, просто забыть Тихую.
Ну бред же? Бред!
Наблюдаю за тем, как Аня снимает мою футболку и переодевается в платье. Как собирает по комнате свои вещи. А когда находит сумочку, достает из нее тот самый браслет, который я ей подарил, и кладет на барную стойку.
— Мир, это слишком дорогой подарок. Я не могу его принять.
Этот день добьет меня окончательно! Что еще Тихая выкинет?
— Ты как будто прощаешься со мной… — говорю это, а внутри все сжимается. Я так боюсь увидеть в ее глазах подтверждение своих слов.
— Нет! — отбивает Аня. И в безумном порыве хочет прижаться ко мне, но не решается. Тут же отшатывается назад, будто от удара током. — Не говори так. Я же люблю тебя. Просто… Я не заслуживаю таких подарков.
Есть кнопка, чтобы перезагрузить эту девчонку? Знатно ей родители мозги пропарили, если она думает, что не заслуживает лучшего.
Сгребая браслет, прижимаю руку Ани к столешнице и возвращаю подарок на исходную. Туда, где ему место.
— Еще раз подобное выкинешь, я куплю тебе три магазина ювелирки! — толкаю с угрозой.
И тут Аню прорывает. Больше не стесняясь слез, она принимается тараторить без остановки, раздирая меня на куски.
— Мир, я знаю, что ты злишься. И я разделяю эту боль с тобой, потому что люблю! До дрожи. До смерти! Но… — кусая губы, тут же идет против всего, что есть между нами. — Речь же идет о здоровье родителей… Я не могу так рисковать, понимаешь?
Сейчас я понимаю лишь только то, что нам двоим надо передохнуть. Слишком много мыслей. Слишком много эмоций. И мы бы обязательно вернулись к этому разговору, если бы не одно огромное НО…
К семи часам вечера договариваюсь с Аней встретиться в парке аттракционов, где я впервые поцеловал ее. Как истинный джентльмен еду при полном параде и с цветами. В голове успел продумать яркую речь и вытекающие из нее аргументы, чтобы убедить Тихоню сделать выбор в нашу пользу. А теперь, поглядывая на часы, жду свою ненаглядную.
Но спустя два часа Аня ко мне так и не пришла…
Глава 31
«Если у нас нет будущего, нужно отпустить человека …»
Аня Т.
_______________________
Жизнь — зебра…
Хитрым образом она переплетается из черных и белых полосок. И вся суть здесь в том, чтобы знать, куда ставить ногу, дабы не наступить на черную полосу. Но не всегда мы можем избегать ее, не всегда наш выбор зависит только от нас, потому что иногда встречаются те, навязывает нам свою волю.
Черная полоса — это проверка на прочность. Как мы справляемся со сложностями, так и определяется наше будущее. Будущего, которого нет…
После разговора с Мироном я шла домой, рассматривая прохожих. Большинство из них гуляли парами, держась за руку. Они мило улыбались друг другу, смеялись. И впервые в жизни я испытала такую зависть, сила которой может разрушить все хорошее, что есть внутри меня. Я бы тоже хотела проводить время с любимым человеком и не опасаться гнева родителей, который подпитан их авторитетом и властью надо мной.
После предложения Плутоса я
