Мир Бездны обнимал, окутывал меня, пряча от Эёрана, и на меня снисходило блаженное спокойствие… чувство общности с прекрасными полями и приближающимся городом, рекой. Всё здесь было ярким, насыщенным: цвет, запах, ветер на лице, радость.
По городу ходили всевозможные существа: драконы, люди, медведеоборотни и волкооборотни, вампиры. Все молодые, хорошо одетые, улыбающиеся. Счастье исходило от них, блаженство, радость каждого мгновения, любовь друг к другу, красивым зданиям, этому прекрасному миру. Заметив меня, они приветственно махали руками и лапами, радовались мне. Они любили меня не за способности, не за достижения, а просто потому, что я есть. Любили… сердце дрогнуло, меня переполнила щемящая нежность.
Я приземлилась на мостовую, когти царапнули камень. Посмотрела на лапы… драконьи лапы в серебряной чешуе. Я обратилась! Наконец обратилась в истинную форму! Меня затрясло от счастья, слёзы брызнули, затуманив взор. Я так явно и чётко ощущала драконье тело, каждый вдох, текстуру плит под лапами, хвост… Прохожие подходили и обнимали меня: драконы в истинной форме, другие существа. Чувство общности с ними – как когда-то с Халэнном – наполняло меня счастьем. Они – моя семья, они – моя радость, они любили меня, радовались со мной, были со мной одним целым. Как Халэнн. Между всеми нами была такая же изумительная, дарующая цельность души и сердца связь. Их ласковые голоса звучали со всех сторон:
– Мы так рады тебя видеть.
– Мы ждали тебя.
– Мы любим тебя.
– Ты больше никогда не будешь одиноким.
Это фальшивая нота сломала мелодию: «не будешь одиноким». Они обращались ко мне, как к мужчине. Но если мы одно целое, они должны понимать, кто я на самом деле. Ощущение общности и слияния слегка исказилось, хотя по-прежнему наполняло меня счастьем и ощущением давно разрушенного единства, только теперь – с нотками горечи.
Прекрасный мир Бездны играл поразительно яркими красками, я будто прозрела после долгой слепоты, но на границе зрения мне начали мерещиться смазанные тени, а в них будто проступали лица трёхглазого и перламутрового, стены багряной гостиной…
– Мы так долго ждали тебя.
– Наша любовь звала тебя сюда.
– Это мир Бездны.
– Здесь все счастливы.
– Мы никогда не бываем одиноки.
– Мы не бросим тебя.
– Не умрём.
– Не предадим.
– Мы любим тебя, любим всех.
– Здесь всем найдётся место и тепло.
Меня обнимали, меня касались, меня называли семьёй, и мне хотелось кричать от переполнявшей сердце радости. Я рыдала, и они утирали мои слёзы, улыбались мне, целовали в нос, гладили лапы.
– Всё хорошо.
– Мы любим тебя.
– Мы никогда не покинем тебя.
Они действительно чувствовали так, их любовь пронизывала меня всю. Всё остальное здесь не имело значения: какая-то нелепая борьба, месть, смерть. Именно здесь, в Бездне, моя настоящая семья, те, кто не скрывал свой разум за щитами, позволяя мне ощутить их всепоглощающую любовь. Они желали мне добра и счастья.
Тени на границе зрения слегка мерцали, но мне не хотелось видеть это отвратительное напоминание о мире, где я была так одинока, где мне делали больно, где текла кровь и бродила смерть.
Здесь, в Бездне, этого не было! Я точно знала, я чувствовала, читала это в мыслях и душах окружающих. Здесь никто не умирал, здесь ежесекундно наслаждались счастьем бытия, здесь было так хорошо, тепло, уютно.
– Мы покажем наш мир.
Они тянули меня за собой, желая поделиться своим прекрасным домом, любовью, бесконечной жизнью.
– Здесь у тебя будет всё.
– Поддержка.
– И понимание.
– Здесь ты найдёшь свою пару…
Они вели меня по городу, самому прекрасному из всех, какие я видела: невиданные цветы увивали колонны, распространяя вокруг дивный сладкий аромат, весело звенели фонтаны, каждое здание было произведением искусства: высокие и низкие, простые и замысловатые, покрытые каменной резьбой, узорами или рисунками, они радовали глаз, и они тоже излучали любовь, были пропитаны ею.
Прохожие касались меня, одаривая нежностью и счастьем.
– Мы любим тебя…
– Бездна прекрасна…
Здесь было так изумительно хорошо, что опять щемило сердце, и слёзы потекли.
Бездна прекрасна…
Я остановилась. Существа подходили с других улиц, спускались с неба. Меня ласкало солнце, целовал ветер, меня обнимали со всех сторон. Я легла на мостовую, чтобы больше существ могло коснуться меня, прижаться к огромному чешуйчатому телу, которое я наконец обрела здесь – в Бездне.
Я зажмурилась, чтобы больше не видеть мерцания на границе поля зрения, я не хотела напоминаний об Эёране, я хотела остаться среди прекрасных вечно молодых и счастливых существ. Только здесь я была счастлива и любима, только здесь я могла снова чувствовать себя цельной, обладать формой.
Всё, что я потеряла в Эёране, мне возвращала Бездна.
– Бездна любит тебя.
– Бездна ждёт.
Немыслимо сладостно было в тёплых объятиях, в бескрайнем океане любви и нежности. Хорошо, просто хорошо… Бездна… любви. Целостности. Блаженства.
– Мы будем тебя ждать…
– Ждать и надеяться на встречу.
– Ты ведь придёшь? Придёшь, да? Вернёшься?
Разве я могла не вернуться? Отказаться от Бездны – немыслимо, никто в здравом уме не захочет покидать её объятия. Мысль об этом пугала до дрожи, до горьких слёз.
– Тебе пора уходить, – раздался шёпот над ухом. – Связь с Бездной нестабильна, ты не можешь долго оставаться там.
Вцепившись когтями в щели между камнями мостовой, я униженно взмолилась:
– Позвольте мне остаться…
– Нельзя, – проговорили десятки голосов, и руки с лапами гладили меня, утешая, передавая свою печаль от предстоящей разлуки и надежду на то, что мы встретимся вновь. – Мы должны отпустить тебя сейчас, но мы ещё встретимся, обязательно встретимся, ты ведь придёшь к нам, и для этого тебе создадут канал связи, чтобы ты всегда мог чувствовать нашу любовь…
«Ты… мог» – опять фальшивая нота зазвенела, но… я не хотела её слышать. Я хотела ощущать себя цельной, остаться здесь и никогда не возвращаться, а меня выдёргивало из объятий. Жители Бездны грустно смотрели вслед, сочувствовали, сожалели, что приходится отпускать меня в Эёран. Они слишком меня любили, чтобы желать такой участи…
– Нет-нет-нет! – мой испуганный шёпот перерастал в крик, но меня всё равно вытаскивали из мира Бездны.
Связь оборвалась, словно тысячи лопнувших струн, и они ударили меня. Я кричала. Это была страшная боль, как в момент смерти Халэнна, ещё сильнее, словно остатки моей души разорвали в клочья.
